Движение не было особо оживленным. Выходной заканчивался, народ преимущественно сидел по домам. Дороги свободны, пробок нет, не обязательно ползти с черепашьей скоростью.
А ведь я мог бы сейчас сидеть за столом с Ирой, пить шампанское из горлышка, целоваться. Если бы она не предала меня.
Ну да Бог ей судья!
– Дело есть, – сказал подполковник.
– Какое? – вяло откликнулся я.
– Непростое. Тебя вот хочу на него подписать. О пропавшем золоте Колчака доводилось слышать?
– Да кто же о нем не слышал? Это надо слепоглухонемым быть, чтобы о золоте Колчака не знать, – удивился я.
– Верно. История, конечно, громкая и очень запутанная. Да и пропиаренная сто раз.
«Нива» встала у светофора. Подполковник провожал пешеходов равнодушным взглядом.
– И что там за дела с этим золотом, если оно еще не лежит где-нибудь в швейцарском банке?
– Ни в Швейцарии, ни в Штатах его точно нет, – бросил Никаноров. – Как нет и на Кипре и в прочих оффшорах.
– Тогда где же оно?
– Есть зацепки, которые ведут в АТРИ. Похоже, господа белогвардейцы смогли каким-то макаром о ней пронюхать и спрятать там золотишко. До лучших времен. Рассматривали как плацдарм для дальнейших действий. Адмирал этот белым и пушистым только в кино был. В жизни много дров наломал, потому и уносил пятки на крейсерской скорости. Искал дыру, в которой можно схорониться. А тут АТРИ подвернулась. Но что-то у них не заладилось.
– Откуда вы это узнали?
– Да из секретных протоколов допросов Колчака. Только ими не успели своевременно воспользоваться. Все документы во время зачисток верхушки НКВД потерялись. Наверное, слышал, как у наших чекистов в свое время руководы один другого меняли? То Ягода, то Ежов, то Берия. И все с песнями, плясками да расстрелами.
– Слышал.
– Непростое было время. Но не было бы счастья, да несчастье помогло. После того как под Смоленском самолет с польским президентом разбился, начали наши в порядке дружеского одолжения поднимать документы по Катыни, глядь – а в архивах столько всего интересного. В том числе и про золото Колчака. Учитывая последствия экономического кризиса и прочих напастей, вроде сочинской Олимпиады и чемпионатов мира по футболу, колчаковское золотишко стране бы не помешало.
– Вас только золото интересует? – холодно спросил я.
– Если бы, – вздохнул Никаноров. – Там столько всего намешалось, за сто лет не распутаешь. И беляки, и красные, и всякой твари по паре.
– Наблюдатели будут? – поинтересовался я, вспомнив рассказ Жука о таинственных существах из другого мира.
– Может, да, может, нет. Пока не знаем. Хочешь повстречаться?
– Очень, – кивнул я.
Подполковник понял меня и прибавил газу.
