ниже. До императора оставалось всего-ничего, и Ломтев уже понимал, где пройдет эта встреча.
Что ж, это было вполне в духе Менщикова… Скорее всего, он даже будет сидеть на троне.
* * *
Император сидел на троне. Левая рука покоилась на подлокотнике, правая придерживала лежащий на коленях Скипетр. В отличие от всех остальных император выглядел спокойным и безмятежным. Ни тени тревоги на лице.
Генерал-аншеф Кравцов оценил диспозицию.
Их было мало, катастрофически мало. Правда, сейчас он не мог точно сказать, сколько нужно людей, чтобы он посчитал их количество достаточным.
Пятеро князей — двое молодых, трое из старой гвардии — выстроились за троном и удерживали над императором индивидуальный защитный купол. Десять гвардейцев, его лучших бойцов, мелких аристократов, чьи способности усиливала броня, рассредоточились вдоль стен, но никакой надежды генерал-аншеф на них не возлагал.
И двенадцать высших аристократов, в возрасте от тридцати двух до шестидесяти одного года, лучшие воины столицы. Скорее всего, лучшие воины империи.
В любой другой ситуации Кравцов бы посчитал, что этого хватит.
Но не сейчас. Сейчас он уже не был уверен ни в чем.
Он снял шлем — от поступающей извне информации уже не было никакого толку, а эта хрень мешала ему целиться, взял наизготовку свой карабин, направил его в сторону двери — хотя тут тоже не факт, угроза может прийти с любой стороны — и ждал удара, который должен проломить последний защитный экран. Для экономии энергии и повышения прочности его уменьшили в размерах, теперь его едва видимая мерцающая граница проходила чуть ли не посреди тронного зала, метрах в пятидесяти от самого трона.
— Наш друг заставляет себя ждать, нес па? — беззаботно сказал император. — Я уже начинаю переживать, не случилась ли с ним какая неприятная оказия.
Генерал-аншеф через силу улыбнулся.
Створки дверей, тяжелые, высокие, обитые золотом, истинная гордость придворных мастеров, слетели с петель, словно с той стороны их пнул какой-то великан. Они пролетели через тронный зал, ударились о защитный барьер и со страшным грохотом рухнули на пол.
Колебатель тверди вплыл в зал через освободившийся дверной проем. Он парил всего в нескольких сантиметрах над землей, и Кравцов не понимал, какой в этом смысл.
Может быть, ему просто лень идти?
В тот же миг в него ударило несколько молний, струя испепеляющего пламени и луч обезвоживания от князя Суховеева. Любое из этих проявлений силы на таком расстоянии, практически в упор, гарантированно убивало любого человека, превращая его в небольшую горку останков. При суммарном же их воздействии от противника и горстки праха не должно было остаться, но мальчишка продолжал свое неторопливое движение.
Он словно поглотил эти молнии и это пламя, и боги только знают, что там еще, и этого урона оказалось недостаточно даже для того, чтобы он замедлился. Это было невероятно, и в то же время, это было очень знакомо.
Где-то генерал-аншеф уже видел такой стиль боя… И значит, сейчас…
Мальчишка словно взорвался, только ему это совсем не повредило. Теперь молнии и пламя били не в него, а исторгались из его фигуры. Он вернул полученный урон отправителям, и этого хватило, чтобы проломить силовой барьер. В следующую секунду гвардейцы открыли огонь, но сделать больше пары выстрелов ни у кого не получилось.
Колебатель просто размазал их о стены. Никакая броня от такого не спасает.
Кравцов тоже выстрелил, и его пуля точно так же ушла в молоко. А он ведь видел ее полет, видел, что она направляется прямо в голову врага империи, и видел тот момент, когда она словно отрикошетила от невидимой стены и улетела в сторону.
Целых два дара, обреченно подумал Кравцов. Да еще и таких мощных…
В следующий миг на генерала-аншефа обрушилась страшная тяжесть, и больше он уже ни о чем не думал.
* * *
— Большой Императорский дворец частично разрушен, — сказал Влад. — Но у этого сообщения лаг около часа. Может быть, он уже и полностью разрушен, только мы этого еще не знаем. Сообщения идут через спутники, но нужно какое-то время, чтобы отрабатывали наши агенты на местах. Британцы и Китай наверняка знают больше, но в этой ситуации с нами они вряд ли поделятся.
— Да это уже и не очень важно, спешить теперь некуда. Игра сделана, — согласился Олег. — Но хотелось бы узнать счет.
* * *
Ломтев пересек невидимую линию, которая раньше служила границей защитного поля.
Все боевые аристократы были мертвы. Все гвардейцы были мертвы. В живых оставались только император и пятеро князей, державших защиту над ним и друг над другом.
Ломтев опустился на паркет и неторопливо пошел к трону.
Один из князей, тот, что стоял крайним слева, схватился руками за грудь и медленно осел на пол.
Несколькими секундами позже у второго взорвалась голова.
Третий…
Ломтев выщёлкивал их по одному, и когда до трона оставалось каких-то жалких десять метров, император остался без прикрытия. Сжимающие Скипетр Времени пальцы правой руки побелели от напряжения, но на лице Менщикова играла его фирменная улыбка.
— Как тебе до сих пор удается шагать? — поинтересовался он.
— А как тебе до сих пор удается сидеть? — спросил Ломтев.
— Туше, — сказал император. — Значит, ты восстал из мертвых, не так ли?
— Ты тоже, — сказал Ломтев.
— В какой-то степени, — согласился император. — Но я не был окончательно мертв.
— Это я недосмотрел, — сказал Ломтев.
Он уже добрался до первой ведущей к трону ступеньки. Всего их было пять. Наверное, их количество что-то символизировало, но вряд ли уже кто-то мог сказать, что именно.
Император перехватил скипетр обеими руками и направил его навершие Ломтеву в грудь.
— Поговорим? — спросил он.
— А смысл? — спросил Ломтев и поставил ногу на первую ступень.
Ступени были довольно широкие, но все равно их теперь разделяло меньше двух метров.
— Тогда прощай, — сказал Менщиков.
Ломтев занес ногу над второй ступенью. Император несколько недоуменно посмотрел на скипетр.
— Не работает? — сочувственно спросил Ломтев. — Со всеми этими устройствами вечно такая беда. В тот момент, когда они тебе нужнее всего, происходит какой-то сбой.
— Значит, ты забрал не только силу Романова, но и сам его дар, — сказал Менщиков. — Как?
Ломтев не ответил. Да и какая уже разница?
В руках императора хрустнуло. Продольная трещина пробежала по всей длине скипетра, и Менщиков отбросил бесполезную деревяшку в сторону.
— Значит, вот так ты и
