Слово и Чистота. Иллюзия - Александр Анатольевич Зайцев

Сейчас.

Почти…

Чувства Хёнгана обострились до предела. Нет, это было не Озарение, но пять лет, проведённых в монастыре Бодхидхармы, где готовят монахов-воинов – восточный аналог западной инквизиции, не прошли даром. Ту Чонг был опытным бойцом, а с учётом своей Силы и полученной подготовки, мог сойтись с мастер-оборотнем в рукопашной, имея при этом неплохие шансы на победу.

Все окружающее пространство поблекло. Только важные детали и любое движение стали восприниматься не в пример чётче и яснее. Боевая медитация. Он не хотел умирать быстро. Хёнгану было любопытно, и он желал перед смертью получить ответы на некоторые свои вопросы. Просто… Для себя.

Тёмная тень в окне. Блеск чужих глаз за стеклом.

Что-то не так!

Не этих людей ждал, спокойно сидя на этой площадке, Созидающий. Не этих…

Резкое движение, три автоматных очереди, пули бьют по камню, разрывают чайный столик, крошат его в щепу.

В ответ рявкает Вермилион, и одна из теней, разбив окно, повисает на подоконнике. Чёрный камуфляж, бронежилет, лицо, скрытое балаклавой, дыра в глазу.

Новый стрёкот выстрелов сбивает ветки и листву с кустарника. Ещё пять бойцов в чёрном влетают на площадку.

Первый из них умер быстро.

Наёмник экстра-класса, на счету которого десятки убийств и удачных операций. Всю жизнь, с трёхлетнего возраста, учившийся только одному – убивать максимально эффективно. Он был всего лишь человеком. Спокойная улыбка перед глазами – последнее, что он увидел. Хруст позвонков…

Автомат меняет своего хозяина.

Звуки выстрелов, плотность огня такова, что, кажется, залети на площадку муха, и той достанется своя порция свинца.

Кажется…

Только светлой оранжевой смерти плевать на теорию вероятности. Она кружится в вихре, изрыгая из себя короткие очереди, от каждой из которых на одну тень становится меньше.

Но стоит упасть последнему в чёрном камуфляже, как на их место встают новые. Когда заканчиваются и они, в бой вступает элита. Скользя по камню, спрыгивая с крыши, к оранжевой гибели рвутся семь звериных тел. Их голые хвосты в ярости разрубают воздух.

Воины-оборотни. Семеро на одного.

Умирают и они.

Хёнган ту Чонг ждал своей смерти, был готов к ней, но вот от рук и лап ЭТИХ, принимать свою гибель не желал категорически!

Он уже понял, что ошибся в расчётах.

Понял, почему за ним пришли именно ЭТИ!

И сейчас у него была одна цель. Не умереть раньше, чем он успеет предупредить!

Боевая медитация Созидающего да автомат в руках.

Оборотни чрезвычайно живучи и быстры, но даже самые сильные из них не выживают, когда в их глазницу влетает пуля, разрывая голову.

Почти никто не может успеть за перевёртышем в трансформе, обычный человек не то что в глаз, даже в полный силуэт и то вряд ли попадёт. Только ту Чонг – не простой человек. Он Созидающий, обученный монахами-воителями! И это в корне меняет все расклады.

Если бы Созидающие не были так редки, то никогда оборотни не смогли бы покорить людей. Но на одного сенса подобного уровня Одарённости в мире приходилось больше тысячи перевёртышей.

Ещё шестеро. В этот раз в человеческом облике: четверо мастеров, один патриарх, да странный человек, чья аура темна, как безлунная ночь, и от которого веет чем-то давно забытым.

Семь автоматов на площадке десять на десять.

Сколько может продолжаться такой бой? Две, три секунды?

Патроны у всех закончились одновременно. И только два мастера остались лежать на камнях по результатам почти минутной перестрелки на открытом пространстве. Подготовленные перевёртыши не первый раз сходились в сражениях с сенсами, у них тоже были свои козыри.

Ступня монаха в оранжевом нащупала рукоять меча за спиной одного из трупов. Резкое движение ногой, и Созидающий приглашающе улыбается оставшейся четвёрке врагов. Он знает, они последние…

Слёзы текли по щекам монаха.

Это не был плач страха.

Это была соль сожаления.

Чёрная аура Тёмного Адепта погасила его предвидение, и оборотни вырвали победу, заплатив за неё ещё одной жизнью.

Два меча пробили сердце ту Чонга практически одновременно.

Он не справился. Ошибся.

И теперь за эту ошибку заплатят те, кто ему доверился.

За его ошибку…

Заплатят…

Хёнган ту Чонг, настоятель Обители Знаний, наставник Рыцарей Излома Новильтера, Созидающий – умер.

Последнее, что он чувствовал в своей жизни, была не боль, а сожаление и вина…

Смотрю с крыши на поле недостроенного стадиона. Меня мало интересует рабочие, их действия и строительная техника. Мой взгляд прикован к трём силуэтам, что замерли в центре, обнажив призрачное оружие.

Прислушиваюсь.

– Вы как дети! – усмешка в голосе Крикса, я слышу её даже с такой высоты. – Ну кто так бегает, по крышам, на виду у всех?!

Добрыня и Бэнр молчат, только сильнее сжимают ладони.

– Вас же вычислить легче лёгкого! – шлем мирмиллона повернулся. – Неплохое место. Но-но!! Не стоит бежать. Не успеете! У вас есть три пути. Первый: мы идём в безлюдное место, где впоследствии сражаемся. После вашего проигрыша я прослежу, чтобы никто не подошёл к вашим телам и не смог вас опознать, пока вы не очнётесь. Второй вариант: вы отказываетесь, и я начинаю бой здесь. Увы, в этом случае я не гарантирую вашу анонимность. Ну и третий: вы знаете Рыцаря Маэстро и говорите мне, где он. Сам не верю в такую возможность, но вдруг! – он откровенно смеётся.

– Зачем, – сквозь плотно сжатые губы произносит Бэнр.

– Вы слабы. Все здесь, в этом городе – слабаки, – голос Крикса полон раздражения. – Проекция – не панацея от всего! Рейги должны развиваться, совершенствоваться! РИЗВ, открытые Рыцари Излома, ла-ла-ла… Хрень! Ботва! Ни одного стоящего воина на весь Новильтер!

– Маэстро… – тихо произносит Добрыня.

– Да, – соглашается третьеуровневый рейг, – кроме него! Да и тот от меня прячется! Ничего, вы не волнуйтесь, я его найду. Докажу этому старику, что я сильнее!

– У… Маэстро не прячется, – едва не проговорился Добрыня.

– О! Да у нас тут фанат старикана! – притворно радуется Крикс. – Хватит болтовни, детки, какой вариант вы выбираете?

Прыжок головой вниз, ласточка, кувырок, приземление.

– Здесь выбираю я, – мои слова падают, будто камни.

– Чо… – больше всех моему появлению удивился Крикс, падаваны же наоборот, синхронно и облегчённо выдохнули.

– Искал? – жестом показываю ученикам отойти. – Считай, нашёл, – шаг вперёд. – Ты чего, не рад?! – у меня тоже получается презрительная усмешка, причём без шлема, закрывающего лицо, она у меня куда как более явная. – Не рад? А столько шума, столько шума… – знак падаванам «не вмешиваться!».

– Как же