На ужине кроме меня и главы клана также присутствовала одна из его жен и старейшина — отец главы. Как так получилось, что при живом отце Акэти Юдсуки стал главой, я не интересовался, потому соответственно и не знаю. А вот то, что его жена — Акэти Акако, физиономист и психолог, будет присутствовать здесь, я подозревал. И мне это конечно же не нравилось. Хорошо хоть, не забыл порасспросить Кагами об этой семейке, а то совсем бы безоружным был. Сын главы, кстати, ужинать с нами не остался.
— Приветствую, Сакурай-кун, — произнес глава клана, сидящий во главе стола. — Прошу, — указал он на свободное место.
Минут пять меня изводила нелепыми и детскими вопросами Акако, пока ее муж наконец-то не подал голос:
— Скажи мне, Сакурай-кун, на чем основана твоя уверенность в том, что ты удержишь бразды правления Шидотэмору?
Ну ничего себе у него вопросики!
— Я не совсем понимаю причину вашего вопроса, Акэти-сан, — признался я после пары секунд раздумья. — Уверен, вы не стали бы задавать праздных вопросов, и ваш вполне корректен. Поэтому прошу прощения за незнание наверняка прописных истин, — закончил я ровно.
— Аристократические рода не доверяют бумажкам, Сакурай-кун, — ответил мне старик, сидящий по левую от меня руку. — Мы заключаем договора с личностью, которая и несет ответственность за нарушение договоренностей.
— Хоть и без бумаг в наше время не обойтись, — грустно добавила Акако. А я прям взял и поверил в ее грусть.
В любом случае ответ был более чем понятен. Показательным моментом тут может служить Англия, которая во Вторую мировую нарушила парочку не закрепленных лично правителями договоров. Это только то, что мне известно из истории. И ведь ничего страшного им за это не было.
— Что ж, спасибо за пояснения, Акэти-сан, — кивнул я старику. И, переведя взгляд на его сына, продолжил: — Отвечая на ваш вопрос, позвольте задать свой. Что мешает родам, которыми вы управляете, устроить сёгунат в отдельно взятом клане?
Негатива на мои слова вроде как не было, но сколько же всего он хотел мне ответить. В частности, я уверен, пояснить разницу между аристократами и простолюдинами. Задвинуть лекцию про честь и долг. Да и по мелочи всякого наговорить. Но промолчал. И, судя по одобрительной мине, понял и принял. Хотя главного я, конечно, не услышал бы. Репутация. Какой смысл быть членом клана, если на этот клан все плюют с высокой колокольни. А что еще остается делать с ним, если глава довел до подобного? Но я надеюсь, Акэти Юдсуки понял, что я имел в виду. В Шидотэмору глава — я. И мне не нужны для этого какие-то бумажки.
— Достойный ответ, — качнул он головой вниз. И неожиданно перевел тему. — Попробуй эти креветки, Сакурай-кун. С блюдами Кагами-сан, конечно, не сравнятся, но тоже достойно получились.
О том, что он до сих пор обдумывает мои слова, говорит то, что сам он эти креветки не пробовал и вроде как советовать не мог. Не таскал же он их с кухни перед ужином.
За следующие полчаса ничего значимого не произошло. Все задаваемые мне вопросы были в лучшем случае обычными и не несли какого-то важного смысла. Понятно, что меня сейчас читают, пытаясь составить психологический портрет, от того и вопросы, скажем так, разные. Мне только одно интересно: они понимают, что для меня это выглядит нагловато? Или думают, что я не в курсе роли Акэти Акако? Да и без нее… Довольно важный, между прочим, вопрос. Короче, полчаса я отбивался от нападок семейства Акэти, пока не случилось следующее.
— Дядя Юдсуки! — услышал я за спиной голос некой радостной особы.
Уж не знаю, чему она там радовалась, но первое, что она сделала, это подбежала к главе клана. Так как Юдсуки сидел напротив меня, а вход в столовую был позади, то понять поначалу, что за незнакомец сидит за столом, она не могла, да, похоже, и не старалась. А вот я немного оскорбился. Не тому, что на меня не обратили внимания, а тому, что глава клана позволяет так нагло прерывать деловой ужин. То есть ценят меня тут не сильно. Обидно. Но я парень терпеливый. Последнее время.
Вот девушка подбегает к своему дяде, обнимает его, целует в щеку, распрямляется и поворачивает голову ко мне. Хлоп — обморок. Впрочем, глава успевает подхватить безвольную тушку.
— Хм… надо же, действительно работает. А я и не верил, — произнес Акэти Юдсуки.
Пипец.
— Нашлась, похоже, и на нее управа, — усмехнулся старейшина.
Подставили, весельчаки хреновы. Только я не берусь сказать, кого именно. Шутники, м-мать. Плевать им на контракт. И на меня плевать. Я для них никто. Узнать бы, что они решили по поводу договора. Меня бесит, что мне приходится тут расшаркиваться перед ними, даже не понимая, нужно ли это еще. А если нет? Меня тут ниже плинтуса опускают, а я могу лишь улыбаться. Непростительное поведение перед лицом возможного партнера, да и просто незнакомого человека. Спокойней, Макс, расслабься, а то я даже сам чувствую, как моя улыбка в оскал превращается. И «яки», «яки» убрать. Надеюсь, они не успели ничего почувствовать. А нет, заметили. Напряглись слегка.
— Прошу прощения, Акэти-сан, но мое время, выделенное на этот ужин, закончилось, и мне пора идти. — Получите, засранцы. Мне на вас тоже плевать. — Еще раз прошу прощения, — встал я из-за стола, — дела.
М-да, не ожидали от меня такого, похоже. Привыкли, что простолюдины стелются перед ними. Даже не попрощались, что на оскорбление не тянет, ибо банальная бескультурщина.
— Синдзи-кун, подожди, — произнес Юдсуки, с девушкой на руках. — Прошу, сядь. Дай мне пару мгновений.
Я хоть и был зол, но не настолько, чтобы игнорировать просьбу главы не самого слабого клана. Так что пришлось сесть обратно. Сам Юдсуки в это время вышел из помещения, неся племянницу на руках, и буквально через шесть секунд вернулся обратно уже без нее. Видать, стоящим за дверьми слугам свою ношу сдал.
Вернувшись на свое место напротив меня и помолчав пару мгновений, сказал:
— Прошу простить меня, Сакурай-кун. Клан Акэти приносит вам свои извинения.
Аж от лица целого клана извинился. Забавно. А главное, оставляет мне всего два выхода.
— Я принимаю ваши извинения, Акэти-сан. Давайте забудем случившееся. — Я, конечно, не забуду, да и застывшее лицо старика многое говорит о его мнении по поводу извинения главы. М-да. В идеале заключить бы договор да держаться после этого подальше от них.
— Еще раз извиняюсь, Сакурай-кун, но все эти слухи о поведении моей племянницы в твоем присутствии… не удержался. — Ну а я что? Я промолчал. — Видишь ли, Торемазу — девочка сложного характера, и ее поведение вдвойне удивительно для знающих ее.
«Сложного характера», хех. А если присовокупить к этому ранг Ветерана, то совсем страшно становится. Особенно тем, кого она в асфальт вбивает. Сомневаюсь, что она совсем уж дикая, кто бы ее тогда в школу с детьми пустил, но «сложный характер» — некоторое преуменьшение того, что я о ней слышал. И как они ей мужа искать собираются? Ох ты ж мать! А ведь на меня по-любому досье собирали. Да нет, бред. Паранойя. Быть такого не может.
