И — еще один острый миг осознания — я понял: так и есть. Все так и было!
И, не знаю почему, но мне почему-то сразу стало легче.
И — еще одно прозрение. Я вдруг понял: со мной такого не будет. Невозможно. С другими — да. Но не со мной. Я не мог бы объяснить, откуда эта уверенность. Но я точно знал: со мной этого не случится. Никогда.
И тогда я улыбнулся и шагнул вниз, на тротуар, к людям. И уже совсем спокойно двинулся к площадке, где ждала меня вертушка. Надо мной снова светило солнце, и запах сирени уже не отдавал гарью.
Меня это не коснется! Ну а коли так, то все путем! Еще поборемся…
Глава тридцать третья
СПЕЦИАЛИСТ ПО РАБОТЕ С КРУПНЫМИ ХИЩНИКАМИ
Мастер носил имя Саваи, и росту в нем было — метр с бейсболкой.
Однако Хокусай Танимура приветствовал его как старшего. Впрочем, Саваи оказал ему такое же почтение. Вполне возможно, в этом была ирония. А может, и нет. С Гривой этот крохотный бритоголовый крепыш с маленькими глазками, широкими скулами и узким, будто сдавленным с боков лбом поздоровался по-европейски, за руку.
Мастер Саваи был хозяином крохотной, совершенно очаровательной долины и обрамляющих ее склонов. Нетронутый ландшафт, столь редкий на островах. Стоимость этого небольшого, по русским меркам, кусочка дикой природы была астрономической.
Лицо мастера показалось Гриве знакомым. Вместе с тем он был уверен, что они не встречались.
— Не хотите ли взглянуть на животных, Артём?
— С удовольствием, сэнсэй.
Высокие стены делили склоны и долину на ломти в полсотни метров шириной. Сквозная дорожка протянулась по дну долины между двух водостоков, также выложенных нарочито грубо обработанными плитками. Со стороны дорожки «ломти» были отделены барьером из прозрачного пластика.
— Здесь у меня кошки, — сказал мастер.
Артём попытался высмотреть что-нибудь живое на поросших мелким лесом склонах, но тщетно.
— Кошкам не нужен простор, — заметил Саваи. — Но и тесноты они тоже не любят. А отловить их можно во время кормления.
Дорожка окончилась мостиком через заполненный водой ров. За мостиком возвышалась стальная ограда в три человеческих роста.
За оградой — обширная площадка с раскидистым деревом чуть в стороне от центра. Заканчивалась площадка скальной стеной. В стене, на уровне земли, несколько дверей примерно метровой высоты. За мостом на корточках сидел человек. Рядом с человеком — сумка. Увидев хозяина и его гостей, человек встал и поклонился.
— Это площадка, — сказал Саваи. — Здесь я играю со своими зверьми.
Артём вспомнил, где он его видел. Лет двадцать назад в Кейптауне. Отец повел его в цирк посмотреть на единственного в мире человека, способного сбить с лап африканского льва. Правда, тогда Саваи не показался ему карликом.
— Когда я был ребенком, я видел вас на арене, Саваи-сан, — вежливо произнес Артём. — Вы, безусловно, величайший мастер боевых искусств.
— Моя игра — не боевое искусство, господин Грива. — В голосе Саваи проскользнули нотки недовольства. — Боевое искусство — против человека. Вы сражаетесь с человеком, зная все его уязвимые точки. Точно так же, как он знает ваши, если он также владеет мастерством. У современного зверя такого знания нет. Против человека он использует ту же защиту и нападение, что и при столкновении с конкурентами-хищниками или при обычной охоте. У некоторых из моих зверей арсенал шире. Потому что их обучал я. И мне было бы очень любопытно узнать, какими приемами пользовались крупные хищники в те времена, когда человек еще не носил ружья.
Он обращался к Артёму так, словно тот мог ответить на этот вопрос.
Грива покосился на Хокусая. Тот стоял поодаль с невозмутимым видом.
— Простите, я не совсем понял, что вы имеете в виду, сэнсэй? — произнес Грива.
— Меня интересуют естественные приемы охоты на человека, — уточнил Саваи.
— Не так давно африканские масаи охотились на львов только с копьем и щитом, — сказал Грива.
— Это не охота, — возразил японец. — Это ритуал. Причем активной стороной выступают люди.
— Вы имеете в виду животных-людоедов?
По тону ответа Артём почувствовал, что рискует потерять уважение собеседника.
— Те, кого вы называете людоедами, просто хватают не оказывающую сопротивления добычу, — сказал Саваи. — В настоящей схватке владеющий своим телом человек, вооруженный коротким клинком, и животное, равное ему по весу, имеют примерно одинаковые шансы на победу. Но в естественных условиях большая кошка приканчивает свою добычу очень быстро. Если противник силен и борьба затягивается, хищник обычно отступает. Хищник, получивший повреждения, не способен охотиться и умирает с голоду. Нападению большой кошки обычно сопутствует внезапность. Это ее преимущество. Но если вы, господин Грива, обучитесь обороняться от клыков и когтей, познакомитесь с не слишком разнообразным арсеналом атаки и защиты хищника, то сможете противостоять им и с пустыми руками. Как вам известно, наличие у одного из противников ножа еще не гарантирует ему победы.
— Да, — согласился Артём. — И все же только очень храбрый или очень глупый человек полезет с голыми руками на меч. Разумеется, если враг умеет им пользоваться.
— Да, это так, — согласился Саваи. — Но клык и коготь — не меч.
— Выходит, уважаемый мастер, победить зверя проще, чем человека?
— Нет. Вам, господин Грива, не победить без оружия тигра или гризли. Но с небольшим зверем, леопардом или пумой, вы справитесь. Правда, зверь может вас серьезно ранить. Однако не желаете ли взглянуть на мою работу? — неожиданно предложил Саваи.
— Было бы очень интересно, — вежливо ответил Грива.
Мастер поднял руку с коммуникационным браслетом:
— Чанг, четвертый номер.
Одна из дверей в стене на дальней стороне площадки открылась. Слуга, до сих пор внимавший хозяину с почтительным вниманием, отворил ворота, ведущие на игровую площадку.
«Номер четыре» не заставил себя ждать.
Гибкий пятнистый зверь бойко выскочил на площадку, притормозил у дерева, огляделся. Шерсть леопарда лоснилась, глаза щурились от солнца.
Саваи направился к нему. В движениях японца не было угрозы, зверь, тем не менее, попятился.
— Молодой, — голос мастера транслировался через динамик на воротах. — Чует, что я сильнее, не хочет сражаться на чужой территории.
Леопард жался к решетке, рычал, широко разевая пасть. Японец теперь двигался медленнее, небольшими шажками.
— Он атакует, когда я пересеку границу его безопасности. Уловите этот момент, господин Грива.
