Зомби застыли, как изваяния, они были совершенно неподвижны. Неестественность такой окаменелости пугала не меньше, чем сосредоточенное выражение лица зараженных или их странные глаза, одновременно излучающие ледяную ненависть и полные чуть ли не буддистской отрешенности. Вторая, кстати, теперь преобладала над первой.
— Они ведь нас сейчас видят, — вдруг дошло до Виктора, и от этой мысли сделалось не по себе.
— Конечно. Но они не уверены, видим ли их мы. Ждут, пока мы окажемся на открытом месте и отойдем от здания на порядочное расстояние, чтобы сразу взять в клещи или даже кольцо. Они не оставят нам шанса. Отходим.
Зомби такой вариант развития событий не устраивал. Едва троица начала медленно отступать, как они ринулись в атаку. Вот гады, сообразили, что их неплохая, в общем-то, засада раскрыта.
— Бежим! — гаркнул Хамза, припомнив киношное клише — ну зачем, скажите, командовать отход, если все и так уже несутся в укрытие?
Анжелика и Виктор первыми промчались по торговому ряду, свернули влево и нырнули в уже знакомый темный коридор. Следом забежал Хамза, захлопнул дверь и запер ее, всадив между дверной ручкой и стеной так кстати подвернувшуюся швабру. Зомби это не остановит, но задержит и даст пострелять их в упор, а то и обратить в бегство.
— Они вряд ли видели, куда мы побежали, и, скорее всего, не найдут нас, — успокоил всех Хамза. — А теперь подумаем, как будем выбираться.
— Давайте со мной, — Анжелика взяла у Виктора фонарик и повела своих спасителей по коридору.
В торговом зале затопали зомби, что-то падало, разбивалось, гремело — они пребывали в озадаченности. Куда же делись люди, которые еще несколько секунд назад были на виду, а потом как сквозь землю провалились. Все стихло только через пятнадцать минут, когда Хамза, Виктор и Анжелика при свете фонарика сидели в той самой каморке, где провела три с лишним дня девушка, точно узница мрачного замка, заточенная в камере без окон. Это была маленькая кухонка для персонала магазина, где обед был за счет администрации, а ужин каждый приносил себе сам. Оставаться здесь надолго, чтобы переждать, не имело смысла — вода из крана еще бежала тонкой хилой струйкой, но последняя нормальная еда закончилась вчера днем. Холодильник не работал вот уже сутки, так что все мясные и рыбные продукты, хранившиеся в нем, навряд ли годились к употреблению. Да и торчать тут без света и понапрасну расходовать батарейки фонариков казалось глупой идеей. Нужно было выбираться, и желательно побыстрее.
Весь следующий день после спасения Натальи Томаш провел дома. Мать никогда не испытывала восторга по поводу его девушки, их общение, как правило, было натянуто-вежливым. Поэтому Томаш был удивлен тому, как женщины внезапно нашли общий язык и целый день о чем-то негромко и дружелюбно переговаривались, потом вместе приготовили вкусный обед. Интересно, конечно, а он решил посидеть немного дома лишь для того, чтобы предотвратить возможный конфликт…
Но потом, поняв, что его присутствие не требуется, Томаш все-таки не захотел идти на разведку и весь день проторчал за компьютером, собирал информацию. Он правильно поступил, что не стал тянуть с этим — один за другим прекращали работу интернет-сайты, и скоро, видимо, всей глобальной паутине придет конец. Делать в любом случае была нечего, так что Томаш листал ставшие редкими новости. Их все больше писали очевидцы-энтузиасты, большинство новостных порталов прикрылось еще вчера.
Похоже, что американцы тоже начали сдавать под натиском зомби. Писали о том, что твари вдруг стали очень дружными, начали сбиваться в стаи и вообще превратились в непредсказуемых и опасных хищников, атакующих умно и достаточно осторожно. Так что, если зомби не боится вас и лезет под пули, это может значить лишь то, что он недавно заражен. Таких было все меньше, ибо люди разделились на зараженных и выживающих еще три дня назад.
Мать не спрашивала, откуда у Томаша машина. Точнее, она прекрасно знала и Дамиана, и Француза, но, увидев, что сын вернулся один на машине друга с оружием в руках и безумным огнем в глазах, все прекрасно поняла. А может, Наталья ввела ее в курс дела. В любом случае, Томаш был безумно благодарен ей за этот покой. Покой, продлившийся совсем недолго.
Вечером двенадцатого мая позвонил отец, Томаш сам говорил с ним. Как выяснилось, польским морякам уже позволили покинуть порт, и даже переправили на вертолете в Швецию. Они добрались до городка Карлскруна на южном побережье скандинавской страны и теперь ждали возможность отплыть в Польшу. Все это делалось, разумеется, исключительно через дружеские и профессиональные связи, которые тоже вот-вот прикажут долго жить.
Увы, до Гдыни на вертолете было не добраться. В теории, конечно, можно было бы уговорить пилота, но ведь ему нужно заправиться перед вылетом обратно, а это не представлялось возможным. К счастью, вариант все же нашелся — проходящее судно, идущее в Таллин. Польским морякам согласились выделить моторную шлюпку и даже сделать небольшой крюк, дабы высадить их в ста километрах от северного побережья Польши.
Отец просил Томаша приехать за ним, успокоив, что тому не придется ехать в одиночестве. Сын еще одного из моряков также должен был приехать из города Торунь — именно оттуда были коллеги отца. Томаш записал телефон этого парня на клочке бумаги. Связь была плохая, звук постоянно прерывался, поэтому долгого и внятного разговора не получилось.
— Когда он приедет? — подошла мать.
— После трех, — ответил Томаш и поднялся на ноги. — Ладно, я пошел собираться.
— Сейчас? Но ведь еще только восемь часов!
— У меня мало оружия, — Томаш начал раздражаться. — Раз уж я выбираюсь из дома, надо запастить как следует. Поеду по полицейским участкам, посмотрю, что там.
— Ты в своем уме?! — вспыхнула Наталья. — Это же преступление!
Томаш задумчиво посмотрел на нее. Эта двуличная девка сегодня вытворяла в койке такие чудеса, что можно бы ее и простить. Да и у нее с тем ботаником вроде ничего такого и не было, так, за ручку подержались, пообжимались, может быть…
Вообще-то у Томаша с Натальей табу на интим, когда кто-то из родителей дома, но минувшей ночью на обоих что-то нашло, точно бес вселился. Мать вроде ничего не слышала, или просто виду не подает, кто ее разберет.
— Оставьте меня в покое, хорошо? Винтовка будет у вас, но не думаю, что она вам пригодится. Не помню точно, сколько там патронов, утром считал. Кажется, пять или шесть.
Томаш торопливо показал Наталье и матери, как пользоваться оружием. Затем, оставив женщин в недоумении, закрылся в своей комнате, подошел к окну и закурил. Он приоткрыл штору, и взгляду открылась серая улица. Начался дождь, небо заволокли тучи, и потому было довольно темно, хотя еще вчера в это же время никакими сумерками и не пахло. Зомби больше не шатались под окнами, пугая своим диким видом. Скорее всего, где-то прячутся и высматривают из укрытий чужаков, посмевших посягнуть на их территорию. А так глянешь — обычный темный двор, ничего подозрительного.
