Островский уже называл свою фамилию в домике смотрителя, но, видно, Джонс забыл об этой детали, а может, это было необходимо для какого-то местного ритуала.
– Айлендер.
– Итак, Алекс Айлендер, позволь представить тебе твоих коллег. На лодке работает шестеро механиков, трое из них сейчас перед тобой, двое спят после вахты и один ремонтирует третью компрессорную установку. Знакомься, Джон Голд, он старший механик и твой непосредственный начальник.
Вперед вышел долговязый человек с седыми, завязанными в аккуратный хвостик волосами. Островский успел заметить, что Голд слегка прихрамывает и бережет левую руку. Что на солнечном свету Джон не бывал дольше всех собравшихся, но, похоже, на поверхность и не стремится.
– Мастер на все руки, зоркий и остроумный Финн Макалистер, – продолжил представление мэтр Джонс.
Присутствие Финна, должно быть, замечалось всеми без особого труда – ирландец был широк в плечах, что при его низкорослости создавало комичный эффект.
– Пол Браун, наш сварщик-универсал.
Браун, самый мускулистый из троицы, был полностью лысым. У него отсутствовали даже брови с ресницами. Смотреть на него было неловко. Пол знал об этом и, очевидно, был готов почесать кулаки о любого, кто скажет про него хоть что-то обидное. На всякий случай Алексей поостерегся даже приветливо улыбнуться этому здоровяку.
– Сегодня, Алекс, тебя введут в курс дела, – проинформировал Джонс. – Покажут лодку, познакомят с экипажем. Настоящая работа начнется завтра, в первую смену. Твоим напарником поначалу будет Голд, затем определимся.
Должно быть, Джонс подал какой-то знак, потому что все механики, кроме Голда, со вздохом повернулись к Островскому спинами и исчезли в проходах. Вслед за ними ушел и сам Джонс.
– Чтобы ничего не перепутать, – обратился Алексей к напарнику, – какую должность здесь занимает Дэвид Джонс?
Голд, прежде чем ответить, тщательно осмотрел Островского с ног до головы.
– Мэтр Джонс является первым помощником капитана на «Линкольне». Обычно он бодрствует тогда, когда капитан отдыхает. Кстати, тебе здорово повезло, что ты просидел в спасательной капсуле последние три часа. Выберись ты раньше, таскал бы вместе с нами ящики. А так, считай, целый выходной получил.
Спрашивать о пройденном испытании, наверное, не стоило, однако момент был уж очень удобный, и в образ Алекса Айлендера подобное поведение вписывалось на ура.
– Из всех механиков только мы с тобой сумели запустить лебедку и привести капсулу в шлюз, – с готовностью ответил Голд. – Финн на испытании запустил только одну лебедку и, не следи мы за его действиями, разорвал бы ткань капсулы о закрытые шлюзовые створки. Про остальных ничего не скажу, потому что пришел позже их. Одно могу пообещать, капитан захочет на тебя посмотреть. Вот разберется с грузами пообедает и обязательно вызовет тебя к себе.
Пиратская субмарина оказалась намного больше, чем предполагал Алексей. Шестеро механиков обслуживали ее в три смены и справлялись с работой по техническому обслуживанию только за счет совершенно невероятной автоматизации. Стоило какому-то прибору выйти из строя, срабатывал контрольный датчик, и на диспетчерском пульте появлялась соответствующая отметка.
Алексей представил себе, насколько полезной оказалась бы подобная система на кораблях военно-морского флота, и подумал, что понимает рационалистов. В умелых руках электрическая сила творила настоящие чудеса. Она обеспечивала подводников светом, теплом и свежим воздухом, являлась движущей силой подлодки и ее оружием. Спустя полтора часа после выхода из спасательной капсулы Островский был уже очарован этим оазисом электрических технологий и глубоко расстроен тем, что такое чудо технической мысли используется для наведения ужаса на весь регион.
Голд провел Алексея по двигательному отсеку, показал торпедные аппараты, кают-компанию, камбуз и небольшой спортивный зал, в котором деловито разминались угрюмые мускулистые парни, боевая команда «Линкольна», ее абордажный отряд. Цепкий глаз разведчика, конечно же, заметил человека, снятого синематографистом во время атаки «Линкольна» на «Кама Икаду».
– А в рубку тебя отведет сам капитан, – подытожил показ Джон Голд после того, как они прошли мимо запертого на замок арсенала. – Я вижу, ты впечатлен…
Разумеется, Островский был впечатлен. Последние двадцать минут он только и делал, что пытался представить встречу объединенного флота Комиссии с этой субмариной. Конечно, психотехника может многое, но если международный флот и одержит победу в этом поединке, то только пиррову. Вооружая «Авраама Линкольна», капитан Немо – теперь Алексей старался даже в мыслях называть его настоящим именем, Николас Тесла, – постарался на славу.
– Я, наверное, умер, – пробормотал Островский, стараясь не выходить из образа салемского рационалиста. – Когда мы с товарищами спорили о прогрессе в области электроники, что-то похожее мы и предполагали, только думали, что увидеть такое чудо доведется нашим внукам и правнукам.
– У наших внуков, – улыбнулся Джон Голд, – если мы ими успеем обзавестись, будут игрушки побольше да поярче. Что, например, ты думаешь о полете на Луну? О корабле, который бороздит межпланетные просторы с той же легкостью, с какой мы преодолеваем пространство от Сан-Франциско до Гавайев? Капитан говорит, что построил бы такую машину, но пока что не видит в ней необходимости – у нас и здесь дел неоконченных много. Японии нос натянуть да Британию на место поставить. А если получится, то и у России отобрать Аляску для Соединенных Штатов.
– С помощью одной подводной лодки?
– С помощью бомб, которые наши товарищи делали на нашей базе, когда адмирал Риковер ее разбомбил, – убедительно произнес Голд. – Сами бомбы уже готовы, только подходящих носителей для них собрать не успели. Это самое настоящее оружие Армагеддона. Когда в начале третьего тысячелетия Антихрист пойдет войной против христиан, мы встретим его горячим поцелуем из преисподней!
«Еще и бомбы, – подумал Алексей. – И без этих фантастических бомб уничтожить «Линкольн» будет трудно – субмарина чертовски живучая, способна продолжать бой, пока герметичен хотя бы один отсек, а силе бортового залпа позавидует любая владивостокская батарея береговой обороны».
– Капитан хотел бы побеседовать с новым механиком. – Голос Джонса, бесшумно подошедшего сзади был тверд и даже суров.
Помощнику Теслы не нравилось, что главный механик субмарины с такой легкостью выкладывает новичку то, что в обыкновенном флоте считалось бы военной тайной, за разглашение которой полагается трибунал и смерть. Впрочем, куда с подводной лодки денешься? А значит, и тайне «Авраама Линкольна» ровным счетом ничего не угрожает.
