- Нет, Филь. Ничего они не скрывали… – ответил Плутон. – Точнее, не так. Они именно скрыли, но не потому, что чего-то боялись… Просто иначе зрителям было бы не так интересно.
Я честно попытался вспомнить тот самый момент, когда подписывал договор. Вот передо мной замолкает улыбчивый дяденька эйч-ар, а вот я склоняюсь и ставлю свою подпись, дату… Со скрипом в моей голове будто какие-то шестерёнки сдвинулись…
- Поставил! – я кивнул, ожидая, что ещё надо сделать.
- Отлично! По условиям мы вам обязаны рассказать обо всём, что будет с вами происходить во время работы, – ответил эйч-ар, поднимаясь из-за столика.
Мы сидели в маленькой светлой комнате с большим окном, за которым шумела незасыпающая столица. Но сейчас, в одиннадцать утра, ей и в принципе не полагалось спать.
- Это сделает отдельный сотрудник. Он представитель заказчика, – объяснил мне эйч-ар, направляясь к двери. – Я провожу… Не забудьте свою копию договора!
Я уже сделал шаг от столика и резко развернулся, чтобы подхватить договор…
Воспоминание оборвалось… Как и раньше, когда я пытался вспомнить, что со мной дальше происходило. Однако был в этом один нюанс – раньше оно обрывалось прямо на подписании договора. В мою память вернулись ещё несколько секунд моей жизни там, на Земле, прежде чем я попал сюда…
- Меня куда-то повели! – сообщил я Плутону.
- Повели, – кивнул парень. – Ты прожил на Земле ещё пять минут, Филь. А точнее, четыре минуты и пятьдесят девять секунд. За минуту тебя довели до комнаты…
За разглашение этих сведений система имеет право применить санкции!
- Даже не думай!.. – мрачно заметил я, читая системное сообщение. – А то я тоже буду прыгать, пока не узнаю.
Зрители не оценят такой ход! Я тоже!
- В домике! – сказал я и посмотрел на Плутона.
- В домике! – кивнул тот.
Я все ещё могу применить санкции! Отключение зрителей от эфира никак не меняет сути вопроса!
- Если ты применишь санкции, а я так и не узнаю, что мне хотел рассказать Плутон, то буду сигать с обрыва и всем остальным посоветую! – пообещал я. – И вот это я как раз буду советовать аргументированно! Во всеуслышание! Что, применишь свои санкции?
Остановитесь!
Больше было похоже на крик отчаяния, чем на угрозу… А может, система даже и не пыталась нас остановить?
- Рассказывай! – кивнул я парню.
- На самом деле, ты не спорь с ней… – улыбнулся Плутон. – Санкции – это даже хорошо, поверь. Это очень хорошо…
- Так, давай: с чувством, с толком, с правильными ударениями, грамотно построенными фразами и со всеми деталями! – кивнул я, оглядываясь и проверяя, что к нам никто не идёт. – Почему ты уверен, что я прожил ещё только пять минут?
- Каждая забранная у тебя секунда подарила тебе кое-что в игре, – ответил Плутон. – Догадываешься, что?
- Жизнь, – кивнул я, потому что цифры сопоставить оказалось несложно. – Одна жизнь своя… И двести девяносто девять – за каждую секунду, памяти о которой меня лишили.
- Да, так и есть, – кивнул Плутон. – Я не сразу догадался. Просто я всё время пытался вспомнить, почему оказался тут… Понимаешь, я же очень люблю свою семью, своих родителей. Я же домашний ребёнок… Даже больше, я немного… аутист. Там был, на Земле…
Признание далось парню нелегко. Я никогда ещё не сталкивался с аутистами по жизни, но мне всегда казалось – что не исключает ошибки, конечно – будто подобный диагноз они принимают под внешним давлением. Сами себя они наверняка считают нормальными людьми – если, конечно, никто им не талдычил, как их воспринимают окружающие. В любом случае, такое признание Плутона дорогого стоит…
-… Здесь будто отпустило, – продолжал парень. – Но я был очень привязан к родным. Фактически, они и были теми немногими людьми, с которыми я общался всю свою жизнь. Чужие всегда были мне малопонятны, неприятны и вообще… Как бы сказать – я их побаивался.
- Странно, что ты вообще пошёл работать, – заметил я.
- Да. И даже я сам был удивлён, – кивнул Плутон. – У меня ведь всё было, понимаешь? Я всем был обеспечен, и никто не собирался снимать меня с довольствия. Я ведь поссорился с ними… Решил показать, какой я самостоятельный. Рванул на первую же подвернувшуюся вакансию. Ну и попал сюда. Но я был уверен, что, если бы узнал, что никогда не увижусь с родителями, такое бы устроил… И вот именно это никак не давало мне покоя…
Парень перевёл дух и почесал Птеро шею, а я всё пытался предугадать, что он узнал тогда, в те последние пять минут. Точнее, что мы все узнали, но чего нам так пока и не открыли…
- Я возвращался к последним воспоминаниям каждый день. И по мере того, как стал терять жизни, я узнавал всё больше и больше. Вспоминал секунду за секундой… Меня принимала девушка-кадровик: она предложила ознакомиться с тем, с чем мне придётся столкнуться. Встала из-за стола и позвала меня пройти с ней. Я тогда, помню, сильно напрягся и спросил, почему она сама не расскажет. А девушка засмеялась и сказала, что и сама мало что знает – и что всё представитель работодателя объяснит. А я вспомнил тогда, как поссорился со своими, гордость взыграла… В общем, я встал и пошёл за ней…
Парень снова замолчал, а по щеке у него катилась слеза – одинокая мужская слеза. Даже если он и был аутистом, то очень выдержанным. В его ситуации многие его социально адаптированные сверстники рыдали бы в три ручья…
- Представитель заказчика сидел в кабинете в конце коридора. Я зашёл. Девушка за мной не пошла. Я оказался в небольшой комнате с большим чёрным столом в центре. За столом сидел человек. «Можно?» – говорю. «Прикрой дверь», – просит он. Ну я дверь прикрыл, а там что-то щёлкнуло – и замок заблокировался. Я испугался, оборачиваюсь, а никакого человека нет, представляешь? Сидит там какая-то бледная тварь, одновременно похожая и на животное, и на растение, и на слизняка… Я даже не знаю, как его описать!..
- Не переживай. У меня тоже есть шанс вспомнить такую… – я грустно усмехнулся.
- Ну да, верно… – Плутон кивнул. – А у меня тогда голова закружилась, и я даже крикнуть не мог. Ноги стали как ватные, а руку поднять сил не было. И глупая какая-то бесшабашность появилась… А эта тварь мне и говорит: «Ты не всё в договоре прочитал. Там тебе три четверти текста были не видны. Но ты ведь подписал. А теперь нужно ещё и твоё устное согласие». А у меня в голове уже такая каша, что я был готов на всё согласиться… А этот «представитель» продолжает – мол, так и так, подписался ты на игру «Жертвы Жадности», где победитель получит много-много денег. И победителей таких будет немного, но точное число, говорит, не скажу. Я ему: а проигравшие? А он и отвечает, что все проигравшие будут стёрты…
- Подожди-подожди… Что значит «стёрты»? – переспросил я.
- А то и значит. Мы, как я понял, не совсем уже мы… Он как-то всё путано объяснял! – развёл руками Платон, как бы извиняясь. – Мы здесь вроде бы живые, и тело у нас настоящее, и мир вокруг – тоже вполне себе материальный. Зато наше первичное тело было уничтожено – прямо там, на Земле. А вот это всё – тела, которые нам подарила система. И всё, что у нас своего есть – это слепок, который формируется на каком-то стыке сознания с содержащейся в нём информацией, энергией и связями… Всё это он не объяснял подробно: просто сказал, что я – это как бы я, несмотря на все игровые условности. И каких-то рассуждений ещё накрутил. Вот я и не понял до конца...
- Значит, игровой мир реален? – кивнул я, получая подтверждение своей догадки.
- Это целая планета с каким-то длинным цифровым кодом. И вся планета отдана под одну-единственную игру, – Плутон кивнул. – Но это всё мелочи… Не стоило бы того, чтобы выяснять, теряя жизни. Меня интересовало то, о чём девушка сказала – что всё-таки будет со мной происходить? И я получил ответ на этот вопрос…
- Так…
- Мы все – с вероятностью девяносто девять и много девяток после запятой – умрём… – ответил Плутон. – А значит, нет смысла барахтаться и цепляться за свою жизнь, Филь.
