ниток с иглой и ножницами, сапог, просящий каши, колесо телеги, серп и топор, деревянный юноша в красочной одежде, размахивающий руками в неподвижном танце, румяная булка хлеба, такая же несъедобная, как сосна, из которой она была вырезана, и многое, многое другое.
Наконец Корст нашел то, что ему было нужно, или он понадеялся на это. Мужчина и девушка зашли в небольшое строение, увековеченное вывеской в виде книги. Блеклый домик, не привлекающий внимания. Рядом с ним не толпилась чавкающая толпа, не ругались пебели или ушлые торговцы. Лавка снаружи выглядела серой и мертвенно тихой.
Когда бандит растворил дверь, над его головой приветственно зазвенел колокольчик, и за прилавком появился старик, одетый в черно-серый жиппон. Его лысеющую голову прикрывал то ли подшлемник, то ли просто капюшончик с веревочками, тянущимися от висков.
– Добрый день, герр, – поклонился старик. – Чем могу быть… полезен?
Торговец говорил очень медленно, иногда прерываясь на середине предложения, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, ибо каждое слово давалось ему с трудом. Корст огляделся. Книги. Повсюду книги. Полки тянулись от пола до самого потолка, и все были заставлены книгами. На столах стояли странные треугольные полки-корзины, в которые были навалены свитки. Пахло пылью и залежалым пергаментом.
– Мне нужна карта, – не отрывая взгляда от бумаг, произнес Корст.
– У меня есть карты, герр. Какие вам нужны? Городские, карта острова? Точные и не слишком. Есть даже цветные, но картография – одна из самых дорогих наук и потребует весомых вложений.
– Плевать. – Корст сгрузил на стол горсть золотых. – Я хочу знать, где находятся замки.
– Замки? – не понял продавец. – Вы, полагаю, ищете карты военного времени?
– Нет, меня не интересуют войны! – Корст все еще был сильно раздражен. – Я хочу знать, где на этом проклятом острове есть замки и как до них добраться! Хочу знать, как называется замок, большой ли он и как долго до него… переть! Ну, живо!
Продавец понял, что имеет дело не с самым терпеливым клиентом и уж тем более не слишком разбирающимся в вопросе. Он поспешил удалиться и вскоре принес и развернул на прилавке красивую цветную карту западной половины Гроссгриндии.
– Ваше благородие, вот самая лучшая карта. – Старик сделал ставку на то, что перед ним дворянин. – Здесь обозначены границы, города, дороги и… замки, крепости, все, что пожелаете!
– Пойдет, – пожал плечами Корст, схватил пергамент и вышел вон.
Когда Астра вышла за ним, она чуть не врезалась в спину своего похитителя. Тот встал, развернул изображение своей родины и забегал глазами по неясным ему буквам и обозначениям.
– Умеешь читать? – спросил он Астру.
Она заметила, что эти слова сказаны намного мягче, нежели те, что были произнесены в книжной лавке или в таверне. Она кивнула.
– Где мы сейчас?
Тоненьким пальцем девушка показала на изображение города с надписью: «Ореншпиль».
– Хорошо. А как называется этот замок? – спросил Корст.
– Здесь написано, что это «Хохмауэр».
– Отлично. Именно туда мы и пойдем. Скоро я куплю себе замок, стану лордом, и этот зарвавшийся агент будет целовать мне ноги. Я ему покажу, кто тут батька.
Астра не спрашивала Корста, как он собирается покупать замок и действительно ли все это затеивалось ради того, чтобы показать человеку из таверны, «кто тут батька». Ей оставалось только послушно следовать за бандитом, не подставляя под удар окружающих, и искать способ улизнуть без жертв.
Глава 13
В каждом городе Фестунга есть свой бургомистр. Это правитель, являющийся графом или бароном под покровительством графа. Бургомистр является главой Совета и представляет собой законодательную власть. Кроме бургомистра в городской совет, объединяющий в себе и все другие ветви власти, входит еще несколько человек. Это главный городской судья – судебная власть; городской казначей и капитан городской стражи – исполнительная власть; епископ – религиозная власть. В случае, если бургомистр оставляет свой пост до официального лишения его титула со стороны сюзерена, Совет берет власть в свои руки вплоть до изменения ситуации.
Георгий Рюдо. «Наука об армии, государственном строе и иерархии Фестунга», 116 г. эры Медведя
Капитан Тилльтон ушел. Агент КОРШ заметил боковым взглядом, что солдаты-стражники перестали корчить из себя мраморные статуи и принялись перемигиваться.
– Что, служивые? – обратился к ним агент. Парни снова приняли стойку смирно, но, повинуясь успокаивающему жесту «коршуна», расслабились. – Что за реакция? Что вас удивило?
– Ничего, ваше благородие, – ответил один из солдат. – Просто восхищаемся нашим капитаном. Даже зная, что за ним по пятам крадется Дровосек, он продолжает следовать долгу службы.
Джоза еле заметно покивал и спросил:
– Давно тут стоите?
– С прошлого вечера, ваше благородие.
– Без смены?
– Так точно, ваше благородие. Капитан Фалк приказал стоять. Нас бы давно сменили, но обстоятельства.
– Этот капитан. Кто он такой? Я имею ввиду, что он за человек, можете рассказать? Наверное, требовательный, суровый?
– Это уж точно, – сказал второй солдат. Он был похрабрее своего напарника и чувствовал, что Джоза не из тех офицеров, которые выдают по десять палок за малейшую провинность. – Самый беспощадный командир, какой у меня был. Я раньше служил в Кронфесте, так там при дворе короля не так гузно рвут, как тут, в Ореншпиле.
– Он, по-вашему, справедлив? – спросил агент.
Второй солдат уже собирался открыть рот, но первый осадил его, показав что-то жестом, похлопав себя по плечу. Этот жест был знаком Джозе с учебки. Он означал «командир» и использовался в основном, чтобы предупредить сослуживцев о приближении старшего по званию.
– Нет-нет, – успокоил Джоза первого солдата. – Я не доложу, даю слово. Я – не заинтересованное лицо и не проверяющий. Мне нужна информация о вашем командире.
Первый немного помолчал, а потом ответил:
– Вы не знаете, как все было до вашего приезда. Злой он, как червь. Солдат не щадит, будто мы не люди. Чуть что не так, сразу кричать, драться, палки раздавать налево и направо. На той неделе одному триста палок назначил. Парень сквозь строй пройти так и не смог, свалился и помер к вечеру. Ладно солдаты, мы мужики, в конце концов. Так он и прислугу свою мучает. Сам видел, как он ту девушку, что в доме сидит, несколько раз бил, прямо при всех, не стесняясь.
– Интересно. – задумался Джоза. – Говоришь, прямо при всех?
– Так точно. Я, было дело, стоял у двери кабинета. К капитану Фалку пришел наш бургомистр, и они беседовали. Джилл принесла вино и еду господам, так Фалку что-то не понравилось, и он так вдарил бедолаге, что та рухнула на пол и с трудом ходила, все за голову держалась.
– Странно слышать подобные слова от солдафонов, – хмыкнул Джоза. – Вы что, жен не били, пока в солдаты не попали?
– У нас, ваше благородие, жен нету, – грустно ответили солдаты.
Агенту вспомнилось, как Джиллиан беспокоилась во время допроса, как явно сквозил страх в глазах девушки. Судя по рассказу солдат, капитан Фалк был жесток, гневлив и агрессивен. Не стеснялся поднять руку на своих подчиненных. Тогда вот в чем вопрос: почему Тилльтон ни разу не ударил Джиллиан во время допроса, а лишь когда
