мои действия жёстко контролировались и направлялись некоей внешней силой, а финальные изменения в организме аватара и вовсе происходили в основном без моего участия. Было такое ощущение, словно строгий родитель то и дело бьёт по пальцам неразумное чадо при попытке сделать что-то не так. Странно, но почему-то именно эта ассоциация тогда пришла мне в голову. И весь процесс я помню до сих пор довольно смутно. В тот момент я списал своё состояние на запредельную перегрузку центральной нервной системы и неполную адаптацию аватара. Ведь сам сеанс медитации вышел каким-то неожиданным, неподготовленным, что ли.
— Что ж, — вздох Смотрящего в теле Ивана больше был похож на натужный хрип, — я недостаточно сведущ в архитектонике нейротронов, скорее, уверенный пользователь, говоря языком твоей интеллектуальной группы. Для этого нужны навыки Ремесленника или Искателя. Но факт остаётся фактом: структура твоего нейротрона, Гавр, теперь радикально изменена. Причём, насколько я могу судить, индивидуальная основа матрицы Миротворца осталась прежней. Кардинальной перестройке подверглись латентные кластеры, характерные для анавров Воинов и Искателей. По крайней мере, мой опыт позволяет утверждать это с высокой вероятностью, так как в своей практике я сталкивался с нейротронами практически всех ипостасей анавров неоднократно. Ну, разве что, за исключением Демиургов. Уж очень редко они встречаются в Веере Миров.
Голос Смотрящего всё больше слабел и временами прерывался натужным кашлем. Приходилось всё время напрягать внимание и слух. И тем не менее мне отчётливо послышалась тревога в его интонации.
— Мне стоит беспокоиться? — поинтересовался я, — хотя нет, задам вопрос иначе: грозят ли успеху миссии эти изменения?
— Скорее нет, чем да, Гавр. Благодаря этим изменениям, ты, полагаю, стал на порядок мобильнее, мощнее, опаснее, если можно так выразиться. Чтобы точнее разобраться в перестройке твоего нейротрона, нужен не просто Ремесленник, как твой эмиссар Павел, а настоящий ас!
— Может, это Хранители? — пробормотал я.
— Кха! Кха! — то ли засмеялся, то ли закашлялся Смотрящий, — уф! Совсем погано у твоего товарища с лёгкими, Гавр, — на губах Лукреция выступила кровавая пена, — думаю, у меня не более четверти часа.
— Сейчас, попить принесу, — я, размышляя над новостями, кинулся к чану с водой стоящему в углу палаты.
— Хранители ни уха ни рыла не разбираются в архитектонике и функционале нейротронов, Гавр! — произнёс мне в спину Смотрящий, — для всех своих дел они нанимают анавров. Я думал, для тебя это очевидно. Даже для появления в любой из реальностей Веера в своих телах им требуются колоссальные энергетические затраты, не говоря уж о вмешательстве в структуру святая святых анавра — его нейротрон.
Я вернулся с кружкой и осторожно напоил Лукреция, приподняв его за плечи и подоткнув подушку, набитую ветошью. Гулкие глотки разогнали ночную тишину шоковой палаты. Кто-то застонал, у окна заскрипела кровать. И всё вновь стихло.
— Тогда, кто бы мог осуществить подобное, по-твоему? — задал я, наконец, очевидный вопрос.
— У меня только одно предположение, Гавр. Но я не хочу гадать. Тем более что моё предположение на уровне бреда.
— Может, всё же поделишься?
— Что ж, среди Смотрящих давно ходил слух, даже некое суеверие, что ли… Созданию нашего Ордена и обретению анаврами способностей, вступивших в него разумных (мы проходим что-то вроде посвящения в одной из закрытых реальностей Веера) способствуют изменения наших нейротронов, которые осуществляются при прямом участии Закона Сохранения Реальности. Это непреложный канон.
— Погоди, так Закон Сохранения Реальности — это разве не явление, не условный свод правил, регулирующий порядок в Веере Миров? — удивился я.
— Нет, Гавр, — хрипло вздохнул Лукреций, — к сожалению, никто из нас на самом деле не знает, что такое или кто такой Закон Сохранения Реальности. Для многих из нас, отношение к нему, как у вас к воплощению Бога на Земле. Почти религия. Не удивляйся. Я же предупредил, моё предположение довольно фантастично.
— Ладно, я понял, что по этой теме ты мне ничего вразумительного, кроме баек и религиозного фольклора Ордена Смотрящих, сообщить не сможешь. Эх, времени мало…зачем на самом деле ты сегодня объявился?
— Убедиться, что ты прошёл адаптацию и твой Матрикул взял след Демиурга. То есть чтобы зафиксировать ситуацию: миссия выходит на финишную прямую или ты всё же застрял на этом этапе? Ну, и сообщить тебе окончательное решение Совета Смотрящих.
— Ну так сообщай, пока начавшийся отёк лёгких не прекратил саму возможность разговаривать.
— Буквально тебе передают следующее, Миротворец, — голос Лукреция изменился, куда-то исчезла одышка и хрипы, — Орден Смотрящих оставляет за тобой окончательное право на решение дальнейшей судьбы Демиурга. Но при одном условии: жизнь его должна быть сохранена. Это правило Закона Сохранения Реальности. Поскольку обещание Хранителей сохранить жизнь твоим родным путём вмешательства в структуру материнского мира изначально ложно по определению и неосуществимо технически, Миротворцу, то есть тебе, разрешено особой буллой Совета использование Демиурга и его способностей. И снова при условии: только для спасения семьи. И вот ещё что, — Смотрящий вновь тяжело задышал, во взгляде его появилась какая-то отрешённость, — Совет разрешил мне подтвердить твою догадку о полном слиянии линии этой временной реальности с материнской. Твои действия во время пребывания аватаре прадеда и деда напрямую влияют на твоё появление и существование в будущем. С каждым проведённым здесь днём ты необратимо меняешь своё настоящее в той реальности, откуда тебя отправили Хранители для выполнения миссии.
— Брр! — я замотал головой, едва не запутавшись, пытаясь осмыслить суть высказывания Смотрящего, — это каким же образом? — до меня, наконец, стало доходить значение заявления Лукреция. Я почувствовал, как волосы дыбом встают на моей голове.
— Своими действиями. Поступками. Решениями. Спрогнозировать, как измениться твоё настоящее невозможно. Слишком мало исходных данных. Тем более что воздействие продолжается. Мне жаль, но Хранители и в этом подставили тебя.
— Ладно, переварю и это на досуге, — с огромным трудом я взял себя в руки, хотя больше всего хотелось разнести всё вокруг вдребезги и пополам. Но нужно было вытащить из Смотрящего максимум информации, — Лукреций, ты упомянул, что мне разрешено использовать Демиурга. У меня один вопрос: как?
— Демиурги умеют изменять структуру реальности, создавая «карманы» или петли миров, где время и пространство существуют независимо от основной линии. Это своеобразные «оазисы», куда можно помещать объекты, людей, целые пространственно-временные отрезки со своим циклическим течением.
— Ты утверждаешь, что найденный Демиург сможет изменить реальность так, чтобы мои родные спаслись, а авиакатастрофы не случилось, не получится?
— Увы, Гавр. Для меня, да и для остальных Смотрящий это было очевидно с самого начала. Хранители очень ловко использовали тебя…
— А вы, значит, нет? — я ухватил лежащего за отвороты нательной рубахи.
— Мы — нет, — прохрипел Лукреций.
