Затем, судя по звукам, вытащили из будки за цепь моего пса. Собака сначала рычала, отбивалась, лаяла, потом только скулила, я же боялся выйти». Или, быть может, вот это наговор? «Похитили гусака, здоровенного, как гарпию». Надеюсь, не нужно уточнять зачем они это сделали? — люблю такие вопросы, когда собеседник может сам продемонстрировать ум и сообразительность. В гробовом молчании слышалось только порывистое дыхание Саргеса, как бы удар дедушку не хватил, — И таких жалоб два десятка. Два, мать его, десятка! Всю ночь твой сын вместе со старостой тиранили местную скотину! Самое безобидное: «Моему коту они выбили глаз, как теперь мышей ловить будет, не знаю»!
— Какому еще коту? Какому к Эйдену коту⁈ Ты… ты…
— Обычному, домашнему. Окрас — камышовый. Вес около трех килограмм. У меня все зафиксировано! Отмечу, справедливости ради, до знакомства с твоим сыном, глава Черноягодья в подобных бесчинствах замечен не был. После некого поступления на службу к Тирнару, он как с цепи сорвался. Что можешь сказать? Кто мог пообещать титул «повелителя» твоему сыну за подобное? Раонос? Почему староста называл себя его «верным оруженосцем»? Чем вы его купили? — в ответ тишина и порывистое дыхание, — Почтенный отец семейства, человек, на которого ориентировался и стар, и млад, имевший заслуг и достоинств больше, чем остальные, будто дикий мрок сорвался с привязи. Какие к нему твой сын мог применить заклятья? Сам он молчит. Говорит, не помню! Но… Я не верю в это. Здесь что-то нечисто, и я докопаюсь до сути!
— Да… это… это… Это какой-то бред! Нет… Это бред же… Тирнару стоит щелкнуть пальцем, и лучшие красавицы Империи с ним с радостью возлягут… Великий Арс нам в рот заглядывает, ловит жесты… Какой-то староста… Да, любой из гвардии сочтет за честь служить нашему Дому!.. А уж в личные оруженосцы… Да, каждый первый! А тут… Нет… Не верю! Ни единому слову! Не верю! — взревел уже в конце дед.
— Бред⁈ Видимо, у твоего сына другие предпочтения, где статус и щелчки пальцев не играют никакой роли, а вот силовая поддержка очень даже. В Черноягодье, знаешь ли ты, но вдовушек красивых тоже хватает. И они бы с радостью приняли гуляк… И имперские гвардейцы вряд ли участвовали в таком непотребстве, что творил твой сын! На такое их даже Император бы не принудил! Но ты лучше у Тирнара поинтересуйся, что его сподвигло на… У меня слов нет! Спроси, где его цепь с гербом рода⁈ Или лучше у слуг, они тебе соврать не смогут. Вот такой это бред! Знаешь, какие ему прозвища в Черноягодье дали? Самое безобидное — Повелитель хлева!
— Ты юнец… Мал… Гхм… Глэрд… можешь его пригласить сейчас?
— После того, как договорю с тобой. Возвращаемся к нашим скорбным делам. Понятно, в свете того цирка, что учинил Тирнар, такому родству я не обрадовался. И сегодня отказал в проверке крови пусть и вежливо, но в категорической форме. Уж, прости меня Саргес, но мне честь дороже сомнительной семьи. Ведь, как говорят в народе, яблоко от яблони недалеко падает. А я не хочу даже близко подходить к подобному, иметь с таким дело. Отчего ты думаешь многие эльфийские Дома не вызывают у меня уважения, а только брезгливость? Вот поэтому, в том числе.
— О чем ты говоришь? Да, хоть понимаешь, мальчишка, что стоит мне… Эльфы… Да, они тебя в порошок сотрут! Кожу снимут! Ко-жу… Ты… Ты…
— Но это далеко не все прегрешения твоего сына. Хотя именно эти бросают тень на всех вас. На весь Дом. А вот дальше-больше, — мой спокойный и уверенный тон заставил визави слушать, — Великовозрастное чадо, видимо, чтобы выполнить твою волю или свою блажь, использовало запрещенный для всех, кроме спецслужб, артефакт «Подавление воли», который в списке угроз находится в почетной второй категории. И да, к его счастью, у меня имеются соответствующие амулеты, блокирующие подобные финты. Иначе бы сейчас я скармливал наследника Дома Ледяных клинков Арагоста мрокам. И никто бы не помог. И никто бы меня не остановил. Впрочем, над этим я еще думаю, потому что по всем Кодексам я имею на это право. На вашу беду, противоправное деяние зафиксировано на следственный кристалл главой местного Седьмого особого отдела Имперской тайной канцелярии, сам запрещенный артефакт изъят при свидетелях. Получены так же признательные показания твоего сына. Более того, Тирнар решил сотрудничать с Империей и добровольно признался, что почитает Раоноса Кровавого, и приносил ему жертвы лично. Да, пусть и не на территории нашего государства. Ты знал? А еще, сегодня, по странному стечению обстоятельств, было совершено массовое жертвоприношение одним из Родов Раоносу. До этого подобного не случалось, так как здесь поклоняются Оринусу. Как это объяснишь?
— Мой сын к этому не имеет никакого отношения! С другой стороны… Ты не понимаешь, кто с тобой говорит, — неожиданно истерично хохотнул тот, — Хорошо, допустим… Пусть все так, но… Но это ничего тебе не даст! Понял! Ни-че-го! — попытался обесценить мои труды Саргес, — Что ты пытаешься мне доказать? А-а? Мальчишка… Я тебя прихлопну! Положу на одну руку, второй сверху, и мокрого места не останется! Ты понял? Если твои люди хоть пальцем тронут моего сына от вашей деревни и руин не останется! Если ты кому-то скажешь хоть что-то… Если…
— А вот здесь ты ошибаешься, — так же спокойно продолжил я, — Понимаю, что у вас многое куплено. И есть мохнатые лапы везде. Уберем пока из уравнения меня лично, потому что мне плевать на твои угрозы, и порассуждаем. Поговорим, как взрослые люди, а не охваченный деменцией старикан и добрый юноша. Да, все бы вам сошло с рук, если бы не имелось других сил. И, прежде чем ты что-то скажешь, обдумай следующее. Как воспримет эту историю, тем более подкрепленную доказательствами и свидетельскими показаниями, моя хорошая знакомая, недавно взявшая у меня интервью, эрлглэрдесса Раена из Дома Арнуат? Даже вырежи вы свидетелей, купи их или запугай, хряка вам не убить. У него защита сейчас — лучшая ваша родовая от Оринуса, ее ни один меч не возьмет. Меня? Тем более. А копии и оригиналы показаний в моей родовой книге. И как прозвучат имена представителей Дома Ледяных клинков на страницах «Имперского вестника»? С фотографической карточкой кабана во всей красе? Не придется ли на герб добавлять рыло? — и лэрга фразу ввернул, — Как думаешь, понравятся Императору похождения
