Ознакомительная версия.
– Зря никогда ничего не бывает, – сказал Костромин. – Зря даже мухи не плодятся.
Блестящий предмет в его руке оказался обыкновенным металлическим шариком. Такую штуковину Осетр видел у доктора в императорском дворце.
– Смотрите на шарик в моей руке, молодой человек! – Голос Костромина изменился, превратившись в кошачье мурлыканье. – Присядьте на кровать!
Возле стены стояло деревянное ложе, каких немало насмотрелся в своих вояжах на Кресты Осетр.
Отчего не уважить просьбу человека?
Сел.
Мурлыканье стало более вкрадчивым и монотонным:
– Смотрите на этот шарик, друг мой… Внимательно смотрите… Вам покойно и тепло… Чувствуете?…
Осетр кивнул, поскольку ему и вправду стало покойно и тепло.
– Вам покойно и тепло… Вам очень покойно… Вы счастливы… Вас ничто не тревожит…
Осетр почувствовал, что где-то внутри него появилось нечто инородное, не свое. Не то чужие пальцы, не то чужие мысли… Не то в голове, не то в сердце… А может, и в позвоночнике…
Костромин продолжал мурлыкать:
– Вас ничто не тревожит… Вам совершенно покойно… Вам хочется спать… У вас закрываются глаза…
Спать и вправду захотелось.
И Осетр прикрыл глаза.
– У вас закрываются глаза… Прилягте на койку… Найдите удобную позу… Так вам будет еще покойнее…
Осетр осторожно завалился на бок, медленно принял удобную позу, пошевелился немного и засопел.
Он определенно спал. И тем не менее все слышал.
Щупач продолжал мурлыкать, чужие пальцы не прекращали копаться в мозгах…
Под монотонное мурлыканье его толкнули в плечо. Хмыкнули. Потом толкнули еще раз, посильнее.
Мурлыканье стало еще ласковее.
– Вы внимательно слушаете меня… Очень внимательно… Я ваш друг и желаю вам добра… Сейчас я произнесу фразу, которую вы запомните… Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики… И еще раз произнесу… Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики… Вы ее запомнили… Теперь, услышав ее, вы должны выполнять все, что вам скажет произнесший ее человек… Что бы он ни попросил, вы сделаете это… Вам будет приятно делать это…
Чужие пальцы продолжали копаться в мозгах Осетра, ласковые и бережные… Однако в какой-то момент ему показалось, что к этим пальцам присоединились новые.
Они были настолько огромны, что Осетр мог прогуляться по каждому, как по парапету Поцелуева моста, самой широкой переправы через реку Неву в Петрограде. И тем не менее они помещались в его голове. И тоже казались ласковыми и бережными.
Впрочем, Осетра их величина не удивляла. Как и ощущение, что они противодействуют первым пальцам. Так же копаются – да не так! Так же поглаживают – да иным образом! Того же добиваются – да не того!
А Костромин продолжал мурлыкать:
– Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики… Вы хорошо запомнили эту фразу… На всю жизнь… Теперь, услышав ее, вы должны выполнять все, что вам скажет произнесший эту фразу человек… Что бы он ни попросил, вы сделаете это… Вам будет приятно делать это… Вам будет приятно делать это…
Маленькие и большие пальцы продолжали копаться в мозгу Осетра. Маленькие запускали некий ментальный процесс, гигантские изменяли его. Маленькими пальцами управлял Костромин. Кто управлял большими – Осетру было неведомо. Ясным оставалось одно – этот кто-то отсутствовал в избушке, построенной из храпповых стволов.
– А теперь, – промурлыкал Костромин, агент по кличке Муромец, – вы забудете обо всем, что здесь происходило… Но фразу и то, что должны послушаться человека, который ее произнесет, будете вспоминать, когда она прозвучит…
А сквозь мурлыканье пробивался тихий шепот.
Осетр не понимал слова, произносимые шепотом – они принадлежали неведомому языку – но понимал, что это и неважно. Когда потребуется, эти слова все равно сыграют свою роль.
– Эй, Каблук! – позвал Костромин обычным голосом. – Где вы там? Я закончил! Можете забирать его!
Проснувшись, Осетр понял, что сон на сей раз был вовсе не вещим. Но от этого – не менее важным.
Пусть даже в реальности приснившееся происходило и не совсем так, как ему сейчас привиделось. Но судьба посчитала, что для него наступила пора кое-что узнать. И в этом отвлеченном смысле приснившийся сон был до определенной степени вещим. Ибо все-таки открывал грядущее.
Спать больше не хотелось.
На соседней койке спокойно посапывал Найден.
Приднепровский предложил регенту отдельную каюту, но Осетр отказался – присутствие Найдена ему не мешало. Он уже настолько привык к этому обладающему изрядным чувством долга парню, что не очень представлял себе, как сможет обойтись без него.
– Слушай, Найден! Ты спишь?
«Росомаха» спит чутко. Особенно если находится рядом с вышестоящим должностным лицом.
Ритмичное посапывание прервалось.
– Сплю! – грубовато ответил Найден. – А тебе, твое высочество, почему не спится? Совесть мучит?
Когда они оставались один на один, Осетр позволял другу вольности.
В конце концов, от многочисленных знаков почтения его иногда попросту начинало тошнить…
– Совесть для правителя – понятие излишнее, – сказал он назидательно. – У правителя может быть только чувство заботы о собственном народе. И печаль о будущем своей державы.
– Печаль, говоришь? – Найден хрюкнул. – Ну-ну… Может, тебе колыбельную песенку спеть?
Вот гад!..
– Ты знаешь колыбельные?
– Знаю, – сказал Найден. И запел:
Спят усталые игрушки,
Книжки спят,
Одеяла и подушки
Ждут ребят,
Даже сказка спать ложится,
Чтобы ночью нам присниться,
Ты ей пожелай —
Баю-бай[7].
Осетр сглотнул внезапно возникший в горле ком.
Вот гад!..
Эту песню часто пела маленькому Миркину мама… И еще одну… «Спят твои соседи, белые медведи…» И Миркин спрашивал, где эти соседи? Это понарошку дядя Толя Спиридонов? И тетя Валя с Женей?
Интересно, удалось ли им тогда выжить, при пиратском нападении на Медвежий Брод? Дяде Толе-то – вряд ли! А вот тетя Валя-Крокодил с Женечкой вполне могли… Миркин же выжил!
Может, попытаться отыскать их? Вон он, Медвежий Брод, совсем рядом…
Нет, не стоит! Некогда сейчас этим заниматься! Можно, конечно, поручить поиски кому-нибудь… Тому же графу Толстому, новому министру внутренних дел… Ну найдут… И что повзрослевший Миркин им скажет? «Здравствуйте, тетя Валя-Крокодил…»? А Женечка, небось, уже поет колыбельные собственным детям… Нет, заботиться надо в первую очередь о близких. О том же Найдене, к примеру…
– Слушай, Найден!.. Чем бы ты хотел заниматься, когда вернемся на Новый Санкт-Петербург?
Ознакомительная версия.