— А мне можно обратиться к Вам? — спросил Антон у фон Эссена.
— Обращайтесь — ответил немец.
— Почему Вы сдали дисколет для изучения российским властям, а не специалистам Шерри?
— Приказ у меня. А я солдат и выполняю приказы.
— Полковник! — подумав немного, продолжил Антон. — Кто вы вообще такие? Если вы немцы, то вы же в НАТО, а ведь это ваши союзнички устроили Шерри, и Локон. Какого рожна вы воюете против них?
— Это не наши союзники.
— Не понял — вставил свой вопрос Леонид. — Что за бред ты несешь, фриц?
— Это не бред, Седоков. Мы солдаты Четвертого Арктического Рейха. И прибыли сюда с целью уничтожения нашего летательного аппарата Хуанебу, летающей тарелки, по — вашему. Этот дисколет потерпел катастрофу в Ромбе. Экипаж погиб, но…
— Заткнитесь! — рявкнул вдруг Седоков. — Док! На 14 часов лазерный прицел! Присели!
Антон мгновенно дернул фон Эссена вниз, и, в то — же мгновение, там, где только — что была голова немца, ударила пуля, которая ушла рикошетом в сторону. Седоков, а затем и Антон открыли огонь по невидимому в темноте снайперу.
Фон Эссен стоял на коленях, но руку по — прежнему, держал в какой — то выемке на корпусе дисколета. Антон и Леонид закрыли немца собой.
— Мы здесь как на ладони! — крикнул Седоков.
— А что ты предлагаешь? — крикнул в ответ Антон, стреляя короткими прицельными очередями. — Сдвинемся с места — все взлетим на воздух!
— Вот попали! Это немец этот, гребаный, нас в это дерьмо втянул! — ругался Леонид.
Спецназовцы из группы прикрытия открыли дружный огонь куда — то в темноту.
— Чего стрелять уже! — прекратил стрельбу Седоков, меняя магазин в автомате. — Снайпер уже давно сменил позицию. — Вот бараны! Провтыкали снайпера.
— Слезьте с меня! — прошипел снизу немец. — Задавите!
— Молчи лучше, фриц! — хохотнул Седоков. — Зато живой. Пока.
— Полковник! — спросил Антон немца, освобождая его. — А купол Ромба — это тоже ваших рук дело?
— Не наших. Это Они сделали, чтобы оградить Ромб от всех, пока дисколет не уничтожен.
— Кто это — Они?
— Атланты. Они владеют такими технологиями.
— Это фантастика, полковник! Я такой бред читал где — то.
— Пусть будет бред. Но купол существует!
— Его что, отключат скоро?
— Не знаю.
Больше поговорить не удалось: открылась шлюзовая камера, и из дисколета вышел Сокол со своими офицерами в сопровождении немцев.
— Все! Уходим! Быстро! — скомандовал он.
Потом все побежали с площадки так быстро, как могли. Срочно эвакуировались и все другие бойцы, прочесывающие захваченный Шерри. Через двадцать минут все, кто успел подняться на поверхность, убегали от обреченного Объекта со всех ног. И тут, где — то глубоко под землей, пророкотал взрыв. Глухой и яростный. Все бойцы в радиусе до километра от эпицентра взрыва, посыпались на землю от мощного броска почвы под ногами. Антон оглянулся — часть горы, в основании которой находился вход в Шерри, с грохотом сползал вниз, в недра земли. Потом все стихло, только где — то под землей слышны были глухие удары. Вскоре и они прекратились. Все вокруг заволокло плотной пеленой пыли.
Когда дрожь земли улеглась, Антон, лежа ничком, приподнял голову и осмотрелся: вокруг, в коричневой пыли шевелились и поднимались бойцы, окликая друг друга.
Подбежал Седоков и помог подняться Антону:
— Живой?
— Да вроде, чуть — чуть — откашлялся Антон от пыли, забившей нос и рот.
— Что дальше делать будем, Док?
— Не знаю пока. А ты, что думаешь?
— Тоже не знаю. Сокол наобещал всякого: и паспорт, и амнистию полную, и эвакуацию из Ромба, и подъемные — там, на Большой земле — ответил задумчиво Седоков.
— А мне он ничего не обещал. Да и с какой стати я ему верить должен, Ленька? У него есть боевая задача, приказ, а на остальное ему плевать. Мы уже отработанный материал для него. И для всех.
— Да ладно! Чего ты такой злой? Мы же выжили в этой проклятой норе.
— Отвяжись, Ленька, у меня голова сильно болит — Антон стал обтряхивать одежду от пыли, которая проникла, казалось во все складки.
Тут к ним подбежал Лось:
— Где немцы? Не видели?
— Какие на хрен немцы, мы тут сами еле выбрались — ругнулся Седоков. — Вам нужно — вы и ищите.
— Ну, ты, Седоков, потише, думай что говоришь — зло обрубил Лось, и быстро двинулся дальше. За ним побежал десяток бойцов, вздымая сапогами пыль.
— Ищите, Соколики, ищите! — хмыкнул Седоков. — Так они вас и станут дожидаться — тайга большая. Док, идем, поищем чего пожрать — есть хочется, спасу нет.
Антон тоже вдруг понял, что он просто дико хочет есть, и пить.
Они с Седоковым направились в сторону гарнизонного городка, где среди почти осевшей пылевой завесы было видно настоящее оживление — солдаты несли со складов и из уцелевших домов, кто что нашел.
Походив немного по разграбленным домам, Антон с Леонидом нашли картонный ящик с десятком банок мясных консервов и несколько бутылок спиртного. Седоков поднял брошенный кем — то в спешке пустой армейский баул, большой и крепкий:
— О! Вещь! Целый кабан сюда влезет!
— Да, полезная штуковина. Давай перекусим, Леня — сказал Антон, усаживаясь прямо на груду битого кирпича и открывая ножом банку с консервами. Седоков расположился рядом и, открыв одну из найденных бутылок, хлебнул прямо из горлышка:
— Что это за дрянь такая? — скривился Леонид. — А — а, "Виски" — пишут тут по — ихнему. Ну и пойло!
— Да ладно, пей, и не перебирай харчами — ответил Антон, взяв у Седокова бутылку, и хлебнув хороший глоток. — Дрянь, конечно, редкая, но сейчас пойдет и это. Ты закусывай, давай, закусывай. На, вот, банку с тушенкой — нормальная, пробовал.
Поесть не удалось — возле Антона и Седокова остановился армейский открытый Уазик с тремя бойцами в краповых беретах.
— Эй, вы! Рыбальский и Седоков? — крикнул сержант, сидевший за рулем.
— А тебе чего, мордатый? — отозвался Седоков, хлебнув хорошую порцию виски.
— Я тебе сейчас покажу "мордатый"! — с угрозой проговорил, действительно широкоскулый сержант, и нервно открыл дверцу, выходя из машины. Его товарищи сразу выпрыгнули из машины, абсолютно уверенные в своей силе и правоте, и направились к Антону и Седокову — изрядно выпившим, грязным оборванцам, расслабленно сидящих на куче кирпичей.
Но оборванцы вдруг вскочили, передернули затворы своих автоматов, и на приближающихся солдат мрачно уставились закопченные от стрельбы дула автоматов.
Все происходило молча. Солдаты остановились — они даже не успели поднять автоматы. Все было понятно и без слов: еще один шаг, или неверное движение — и краповые береты получат в упор по десятку пуль.
