Придя в гостиницу, я быстро прошел наверх, чтобы не смущать местных тем амбре, что исходил от моих доспехов. Поднявшись в свой номер, я как был в латах, так и зашел в душ и врубил воду на полную мощность. Конечно, к утру металл доспехов очистился бы сам, да и вентиляция в комнате работает, но мне не хотелось оставлять экипировку в таком ужасном состоянии.
Сданные хвосты мне много опыта не принесли, полоска продвинулась до двадцати одного процента. «Похоже, придется задержаться тут надолго», – подумал я, засыпая.
* * *
Остатки каменных стен опоясывали руины древнего замка по трапеции. Четыре разрушенные башни по углам, словно бессменные часовые, черными провалами бойниц осматривали окрестности. С того места, где я находился, были видны обвалившиеся строения внутри периметра стен и мрачные развалины донжона. Вся местность вокруг бывшего замка усеяна валунами, между которыми перемещались группы скелетов и зомби.
С того дня, как я появился в Урканте, прошло уже больше двух с половиной недель. Я извел в окрестностях столько свиней, волков и медведей, что, происходи это в реале, Гринпис назначил бы награду за мою голову. Полмесяца бесконечного фарма, по десять-пятнадцать часов в сутки утомили меня настолько, что от одного вида местной живности к горлу подступала тошнота. Однако восемьдесят второй уровень, полностью изученное молчание и сорок три процента стойкости того стоили.
Для того чтобы войти в состояние ярости, уже не нужно было вспоминать Чейни, – мне достаточно просто вступить в бой. Гнев больше не заливал глаза, я ни на секунду не терял ощущение реальности. Ярость и ненависть в какой-то момент словно поменяли знаки на противоположные, и теперь я их чувствовал отстраненно. Болевые ощущения приходили лишь после потери половины жизни – так что я был вполне доволен собой.
Сегодня решил пробраться на территорию руин и осмотреться. Уровни местной нечисти – семьдесят девятый – восьмидесятый, паки по три-четыре скелета или зомби совершенно не пугали меня. Наоборот, закрываться щитом от удара бывшего гуманоида гораздо удобнее, чем, к примеру, заблокировать боковой удар медвежьей лапы или атаку стелящегося по земле волка.
Оковы земли сковали высокого скелета с двуручным мечом, я встретил ледяным клинком набегающий на меня костяк с дубиной и кинул молчание в третьего скелета, вокруг кистей рук которого появились темные сполохи творимого заклинания. Приняв на щит удар окованной железом дубины, я двумя ударами отправил своего первого противника на повторное перерождение и все тем же ледяным клинком пробил голову замахнувшегося на меня посохом мертвого мага: тупой моб, лишившийся на десять секунд способности колдовать, не нашел ничего лучше, как кинуться на меня врукопашную. На клинке сработала заморозка, и после следующего удара кости незадачливого лича с ледяным звоном осыпаются на землю. Рывок здоровенного скелета оглушает меня на полторы секунды, и я пропускаю мощный удар двуручным мечом, который снимает с меня чуть меньше четверти жизни. Пока скелет-воин делает второй замах, я успеваю нанести по нему пару ударов, затем приседаю, пропуская второй удар над головой, и бью воина в открывшийся бок. Раздается хруст – пара ребер выпадают из его грудной клетки, и я, не давая ему опомниться, завершающим ударом сношу ему башку. Спокойно жду, пока восстановится розовая полоска жизни, и наклоняюсь над валяющимися под ногами костями.
«Небогато живут скелеты», – хмыкнул я. Тридцать три медных монеты, три квестовых черепа, тронутый ржавчиной топор и несколько кусков шерстяной ткани – не ахти какая добыча! Чтобы поднять один золотой, нужно убить около сотни шляющихся тут мобов. Кстати, деньги у Нейла закончились уже на третий день. Магистрат выделил всего пятьдесят золотых, девятнадцать из которых достались местным охотникам.
Десятник тогда окинул меня, только что вернувшегося в деревню, долгим, задумчивым взглядом. И сообщил, что его знакомый некромант в Ниттале как раз ищет помощника. И уж он, Нейл, если и готов кого порекомендовать, то только меня.
Я поблагодарил его за стремление меня пристроить, сказал, что подумаю, и забрал у него свой последний золотой. Хорошо, хоть опыт не перестали давать за эти квесты, иначе нужны были бы мне эти черепа примерно так же, как собаке пятая нога.
Солнце слегка клонилось к закату, и руины древнего замка в свете его лучей окрашивались в мрачные кроваво-бордовые тона. Я посмотрел в сторону обвалившихся ворот. Метров триста, и примерно пятнадцать паков нежити своими агрорадиусами перекрывают прямую дорогу. Еще сколько-то находится в замковом дворе. «Ладно, нечего ждать, сегодня нужно посмотреть, что там за подземелье». – Я выбрал целью следующую группу нежити и кинул оковы на стоящего позади остальных скелета, вооруженного мечом и щитом…
От донжона осталось только полтора этажа. Когда-то мощное шестиугольное здание выглядело жалкой развалюхой, и даже прищуренные щели узких окон сейчас вряд ли кого-то могли испугать. Сюда я добрался всего за полтора часа, которые мне понадобились для того, чтобы войти в замковые ворота и очистить большую часть двора от разгуливавших тут мобов. Намного богаче я не стал: куча медяков – около восьми монет в серебряном эквиваленте и необычный кожаный шлем на семьдесят первый уровень, не считая черепов и кусков шерстяной ткани, которыми была забита моя сумка, – вот все нажитое за это время добро.
Вход в главное строение замка «по совместительству» являлся входом в инстанс семьдесят пятого – восьмидесятого уровня, рассчитанный на прохождение группой в три-пять человек, и находился в глубине пятиметрового, в некоторых местах обвалившегося, арочного прохода. Думаю, еще неделька фарма, и нужно будет заглянуть внутрь – поздороваться с обитателями замка.
Что-то блеснуло на земле, метрах в десяти от выщербленной временем стены донжона. Я подошел поближе и рассмотрел лежащий на сером камне ржавый кинжал. «Странно, откуда здесь взялся кинжал на сто девяностый уровень?» – подумал я, и в этот момент до моих ушей донесся противный скрежет. Краем глаза я заметил какое-то смазанное движение справа на выступе стены и резко повернулся, кидая в левую руку щит. Мощный удар отбросил меня на каменные плиты, адская боль скрутила тело, меня словно пропустили через мясорубку.
Каменная горгулья Гххорш наносит Вам 4742 единиц урона.
Внимание! Вы оглушены!
Падая, я скастовал телепорт на двадцать метров в сторону, скидывая оглушение и уходя от удара когтистой лапы каменной горгульи двести тридцать второго уровня. Двухметровая туша гипертрофированного культуриста с перепончатыми крыльями с грохотом приземлилась на то место, где я только что находился. Отвратительная клыкастая обезьянья морда, сверкнув желтыми глазами, резко повернулась в мою сторону, перевитые мускулами когтистые лапы напряглись. Горгулья готовилась к очередному прыжку.
