— А если и она попадет в засаду?! — усомнился Старк.
— Мы должны найти совершенно пустынное место. Думаю, плотность населения на планете все же позволит это сделать. И оттуда начинать цивилизаторские рейды. Если нынешние земляне не пожелают идти на контакт, к ним придется применить политику кнута и пряника.
— Быть может, после смерти Аттилы они пересмотрят свои взгляды? — с надеждой произнес адмирал Челобитнов — герой рейдов на Марс, командор флотилии, летающей на Красную планету, в кратер Николсон, за редкоземельными металлами.
— Если так случится, — парировал Кэмпбелл, — мы узнаем об этом. Но уже после того, как построим на Земле надежную базу.
— И все же, — покачал головой Челобитнов, следовало бы определить понятие «цивилизаторские рейды», чтобы они не превратились в банальный колониальный захват.
Нетрудно предвидеть, что праведный гнев затмит разум нашим десантникам, и они станут считать коварным варваром каждого обитателя материнской планеты. Соблазн превратиться в живых богов, согласитесь, чрезвычайно велик.
— Что с того, — пожал плечами Старк. — Мы для них и есть ангелы небесные. Мы несем все лучшее, что сохранило человечество: знание, умение, культуру — все, что они там утратили и все более теряют, продолжая убивать друг друга. И если мы для них — спасители с небес, то должны прежде всего заставить уважать ангельский чин.
— Я бы не стал забегать вперед, — оборвал спор Артур Кэмпбелл. — В первую очередь следует озаботиться созданием базы, а уж вслед за этим определимся, как поступим с оставшимся в живых населением Земли, — он поглядел на Эдварда Ноллана III.
— Я полагаю, пока нам больше ничего не остается. Мы еще не раз вернемся к этой проблеме.
* * *
Лешага притаился за камнем и прислушался. Было так тихо. Даже не верилось, что совсем недавно здесь кипела схватка. Даже тел людожегов не было. Разъяренные прорвы, в считанные минуты подавив сопротивление истинно верных, растерзали противника так, что лишь клочья мундиров напоминали о том, что было здесь вчера. Юркая зеленая ящерка выскочила на камень и уставилась на Леху, точно спрашивая: «Что это было?!» Тот скривился и вытащил из кармана странную штуковину с кнопками, ту самую, что женщина называла отмычкой.
«Нажать на красную, защитное поле отключится, — вспомнил он слова Гюрзы. — Сработает или нет? — крутилось в голове. — У нее сработало! — пытался убедить себя он. — А может быть, в другую сторону нужна какая-то другая кнопка?! — досадовал воин. — А если после ее побега там и вовсе поменяли… — он запнулся, не зная, что, собственно, там могли поменять и возможно ли это сделать. — Нет, нечего думать об этом!»
В конце концов, он шел сюда, не имея никакого ключа, и ничего не боялся. Что же теперь, остановиться? В конце концов, Видящий Путь обещал, что дорога сама найдет его. По сказанному и случилось. Значит, сомнения прочь! Нужно действовать, а не давать уму создавать препятствия там, где их, возможно, и нет. Так учил Старый Бирюк… — при этом воспоминании у Лешаги хищно приподнялись уголки губ и пальцы сжались в кулаки.
Он поднял руку с отмычкой. Всполошенная его движением ящерка метнулась под камень и с любопытством поглядывала оттуда на странного человека. Он, не отводя глаз, смотрел в сторону невидимого Барьера, готовый к любому повороту событий… бывший страж и сам толком не знал, чего ждет. К его недоумению, не происходило ровным счетом ничего.
«Ладно, что толку сидеть?!» — воин поморщился от досады. Неопределенность раздражала хуже любой опасности. Любой враг был лишь поводом найти путь к его устранению, здесь же не было никого и ничего. Со стороны его поведение, должно быть, выглядело крайне нелепо. Вот только смотреть было некому. Разве что любопытной ящерке, снова выставившей треугольную головку из-под серого камня в пятнах бурого мха.
«Вперед!» — Лешага встал, быстро поправил тяжелые подсумки, чуть пригнувшись, метнулся к очередному укрытию, затем к следующему, все ближе к невидимой границе. Он помнил здесь каждую пядь земли. Вот здесь не так давно напал на телегу с Бурым, вот здесь его пытались остановить прорвы, и перепуганные кони понесли. Вот здесь он валялся без чувств, пока скулящие от ужаса псы не оттащили его подальше.
Ему припомнился жалобный взгляд Черного, когда он сказал ему, что сегодня тот останется стеречь Лил и Асиму и не пойдет с ним. Пес отошел в сторону и лег, обиженно отвернув морду.
«Быть может, он беспокоится даже больше, чем Лилия», — отчего-то вдруг подумалось Лехе. Воспоминание царапнуло сердце. Когда он вернулся из разведки у Барьера, девушка сидела, прислонившись спиной к дереву, и едва отреагировала на приход любимого, на Асиму и вовсе глянула, как будто сквозь нее. Слава Ноллану, сестра Бирюка и Сохатого не оплошала. Сразу поняла, что к чему, начала хлопотать вокруг Лил, искать какие-то травы.
— Если вдруг я не вернусь, — сказал тогда Лешага, — мало ли что может случиться, — уходите. Кони хорошие. — Он похлопал по шее одного из жеребцов, пойманных около места боя. Если что, и продать можно будет. — Идите в Трактир, попросите Библиотекаря, он поможет, он добрый и мудрый. Ты знаешь, где Трактир? — спросил он Гюрзу.
— Когда-то бывала, — без особого энтузиазма кивнула женщина. — А Библиотекаря не знаю.
— Не важно. Сейчас он там каждому знаком.
Тут Леха заметил, что Лил, до того молча слушавшая их беседу, закрыла лицо руками, плечи ее начали вздрагивать от глухих рыданий все чаще и чаще. Лешага скрипнул зубами. Слезы его женщины отчего-то ранили сильнее, чем шипы терновника. В былые времена Старый Бирюк частенько заставлял их продираться через колючие кусты. Вот только, спасибо, этих всхлипов там не было…
— Я пойду, — неуверенно сказал воин. — Надо сложить костер.
— Надо, — кивнула Асима. — Брат — воин, он заслужил огненное погребение.
Леха молча кивнул и вновь глянул в сторону любимой девушки.
— Ты не волнуйся, иди, я о ней позабочусь.
И он пошел.
Вот и сейчас, шаг за шагом, еще и еще, он двигался к цели.
Лешага остановился и огляделся. То место, где не так давно он корчился от сводящего мышцы ужаса, было позади. Отмычка работала.
Он повернулся, достал из поясной сумы длинный рыжеватый корнеплод, любимый всеми лошадьми, и поманил оставленных здесь, в отдалении, скакунов.
«Теперь синяя кнопка, — вспомнил он слова женщины. — Она вновь запускает барьер. Аппаратура наблюдения старая, порою бывают сбои, так что, скорее всего, никто ничего не заметит».
Леха достал пузырек и плеснул на себя вонючей жидкостью, такой смердящей, что невольно передернуло. Но Гюрза была права, так примерно волкоглавые и пахли.
