Достав следующее дело, землянин изумленно свистнул. Такого сюрприза Олесь не ожидал. Перед ним лежал снимок двадцативосьмилетнего темноволосого мужчины. А если точнее, то Вилла Белауна. Удивительно, но трое воинов Света передавали информацию друг другу по цепочке. И ведь Салан ни разу не обмолвилась о том, что Белаун тоже в городе. Линда неукоснительно соблюдала правила конспирации.
Голография была сделана полтора года назад, когда товарищи еще учились в Оливийском центре. Офицеров включили в штат управления и заводили документацию. Интересно, как столь ценные сведения переправлялись на Алан? Одна ошибка и вся агентурная сеть тут же рухнет. Хотя, авантюрно, бездумно тасконцы никогда не действовали. Наверняка существовала надежная система подстраховки.
Читать внешнее описание аланца, его родословную и перечень заслуг русич не стал. Во время путешествия по Оливии, Униме и Аскании товарищи провели вместе почти шесть лет. Они сражались с врагами плечом к плечу. Мысль о предательстве Вилла просто не укладывалась в голове. Когда Белаун умирал от загадочной болезни, именно Салан спасла ему жизнь. А теперь женщина мертва. Ситуация абсурдная. Тем не менее, Храбров по инерции прочитал несколько фраз из характеристики Вилла:
…Внедрен на Алан год назад. Занимает должность инженера робототехника на авиационно-космическом заводе Чанкока. Прошел ряд сложных проверок. Информацию передает нерегулярно, но она имеет большое значение для специалистов. Характер замкнутый, молчаливый, выдержанный. Ошибок практически не допускает. Предпочитает работать с техникой, а не с людьми…
Землянин откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Довольно точно подмечено! Белаун всегда держался особняком. Он крайне редко участвовал в разговорах, спорах, играх. Карты аланец не признавал и даже в руки не брал. Риск и Вилл — два несовместимых понятия. Однако Белаун вовсе не трус. В бою аланец за спины друзей не прятался. Олесь не сомневался в том, что к провалам агентов Вилл не причастен. Он чист и без труда это докажет.
Осталось последнее личное дело. С голографии на русича смотрел мужчина средних лет с обильной проседью в русых волосах. Широкий нос с горбинкой, чуть впалые большие карие глаза, массивный гладко выбритый подбородок и пухлые бледно-розовые губы. Особой красотой тасконец не отличался, но, судя по внешнему виду, был очень твердым волевым человеком.
Запись в документах гласила:
Майор Никос Браст. Сорок семь лет. Родился и вырос в Лонлиле. Внедрялся на территорию Унимы и Аскании. В числе первых легализовался на космодроме «Центральный», а затем переправился на Алан. На планете работает шесть лет. Активно участвовал в создании агентурной сети Чанкока. Долгое время возглавлял резидентуру. По личной просьбе занялся сбором информации. Занимает должность снабженца при управлении службы безопасности. Состоит в приятельских отношениях с рядом высокопоставленных офицеров. На связь выходит только в экстренных случаях, при получении сведений чрезвычайной важности. Характер жесткий, принципиальный. Педант. Любит точность и аккуратность.
Храбров еще раз взглянул на снимок. Запоминающаяся личность. Сразу видно, человек испытанный, закаленный. Удивительно, как майор вообще попал в список подозреваемых. Уж он-то заслужил доверие. Таскона обязана ему слишком многим. Вряд ли Никос изменник. Начни Браст говорить, и разведчики арестовывались бы десятками. Майор знает почти всю местную агентуру. Хотя… За прошедшее время базы, явки и пороли наверняка менялись не раз. О «Кондексе» у офицера точно нет никаких сведений.
Дверь плавно открылась, и в комнату вошел Джоркс. В первое мгновение землянин даже не заметил аланца. Клив остановился посреди помещения, ожидая реакции Олеся. Почувствовав на себе пристальный взгляд, русич поднял голову и спокойно проговорил:
— Я изучил документы.
— И каково твое мнение? — спросил Джоркс, садясь в кресло напротив.
— Выводы делать рано, но определенные наметки есть, — вымолвил Храбров.
Взяв со стола личное дело Белауна, землянин протянул его вице-президенту.
— Этого лейтенанта можно не проверять, — сказал Олесь.
— Почему? — поинтересовался аланец.
— Я знаком с Виллом около семи лет, — произнес русич. — Мы вместе путешествовали, воевали, хоронили друзей. Я уверен в нем, как в самом себе. Белаун скорее умрет, чем предаст товарищей. Линда Салан была в нашей группе. В безвыходной ситуации Вилл поступил бы так же, как она.
На лице Клива появилась горькая усмешка. В глазах мужчины без труда читалась боль и грусть. Выдержав короткую паузу, Джоркс негромко заметил:
— Чужая душа потемки. Когда человеку угрожает смерть, он часто совершает необдуманные поступки. Ты не видел друга целый год. Это огромный временной период. В мире постоянно все меняется. Борьба между Аланом и Тасконой не просто схватка за власть в звездной системе. Это гражданская война. Некогда единый народ раскололся надвое. Я тому яркий пример. Мой отец — посвященный второй степени, занимает высокую должность в медицинском управлении Чанкока. Мать же никогда всерьез не воспринимала бредни Великого Координатора. В результате — ограничение в карьерном росте и минимальный допуск к информации. Одним словом, изгой общества.
Аланец тяжело вздохнул, поправил воротник рубашки и продолжил:
— Судьба уготовила мне ту же жизнь. В школе, в университете я показывал блестящие знания, считался лучшим учеником. Но в отличие от посвященных тупиц и разгильдяев получил назначение на отдаленную космическую базу. Откровенная ссылка. Лишь вмешательство отца и фиктивные документы о слабом здоровье помогли мне остаться на планете. Я открыл фирму и занялся торговлей. Кстати, мой родной брат — капитан службы безопасности. Он принимал участие в аресте Салан. Линда вполне могла его убить. Поверь, я люблю своих близких. Но, к сожалению, у нас разные убеждения, а, следовательно, и цели.
— Ты не боишься, что рано или поздно вы встретитесь лицом к лицу? — проговорил Храбров. — Ведь именно он придет штурмовать «Кондекс». Вы смотрите в глаза друг другу, в руках бластеры, а палец на спусковом крючке.
— Не знаю, — покачал головой Клив. — Первым я не выстрелю, такой грех на душу не возьму. Стив не виноват в ущербности системы. Она была гнилой и порочной с самого начала. Абсолютная власть Великого Координатора в течение двух веков противоречит здравому смыслу.
— Готов поспорить с данным утверждением, — вымолвил землянин. — У монархии немало достоинств. Что же касается тебя, то не обида ли движет господином Джорксом? Сложись карьера удачнее, он бы стал инженером или военным, но никак не резидентом тасконской разведки. Гнев и мстительность — не лучшие качества человека.
