— Мы не должны на себя брать больше чем можем переварить, а истреблять другие расы это и вовсе произвол. Мы не должны стать вселенскими палачами. По этому о заселении всех планет не может быть и речи.
— А если Председатель прикажет тебе воевать, ты что не послушаешься?
— Приказы высшего руководства свято и естественно я выполню распоряжения командования. — Олимпиада гордо выпятила стан.
— Так какие могут быть возражения?!
— А такие что не будет подобного приказа. Нами правят не изуверы, а справедливые люди, которые подобного не допустят. Я думаю, Молотобоец после разгрома конфедерации прекратит все войны и будет только мирная экспансия в космос.
Янешь не хотел успокаиваться, как и все мальчишки, он был очень упрям.
— Конфедераты такие же люди, как и мы, тем не менее, мы их убиваем, а совесть не мучает. Тогда какая разница между ними и иными расами.
— Не мы начали первыми войну.
— Но ведь и попыток остановить ее и вести переговоров не было. Почему конфедератам не делали таких предложений.
Антон поддержал мальчишку.
— Действительно, почему? Ведь худой мир лучше доброй ссоры.
Олимпиада возразила.
— Подобные мирные предложения делались, но конфедераты их отвергали.
— Я не разу не слышал об этом. Вот почему новому председателю не сделать именно в данный момент подобное предложение.
— Мы ведь побеждаем, зачем выпускать победу. А вообще человечество должно быть единым. А так это все равно, что сердце, разрезанное надвое, оно не может снабжать кровью организм.
Василий поддержал Олимпиаду.
— Почему-то большинство развитых цивилизаций, пройдя стадию внутривидовых войн, консолидируются. А мы уже далеко не младенцы застряли в своем развитии. Нет один вид — одно государство, вот модель будущего.
Антон согласился.
— Ну, если рассматривать дело с позиции, перспективы, то лучше быть едиными. Но война это не лучший способ достижения единства, есть и более мягкие методы. Например, договора, соглашения, проведение межпланетного референдума. А не просто убивать друг друга.
— Реальность такова, а взаимное ожесточение стало предельным, что остается только один способ воевать. И нам надо молить того в кого верим, чтобы это быстрее кончилось.
— Вот именно этим мы с братом и занимаемся. Пока царит затишье, может отправить пару групп в разведку.
— Чтобы они нарвались на засаду, нет, пусть лучше сидят здесь. Тут у наших бойцов надежное прикрытие. — Отмахнулась Олимпиада.
— Раз так то будем как курицы на яйцах. — Подколол Янешь. — Разреши хоть мне одному сходить в рекогносцировку.
— И далеко ты уйдешь на своих двоих. — Усмехнулась девушка.
— Один грузовик почти целый, а подъеду на нем. — Предложил мальчишка.
— Янешь везучий и может принести ценные сведения. — Заметил Антон.
— Ну ладно, можно сказать это будет под вашу ответственность. — Олимпиада дала добро.
Мальчик подбежал к машине, ему немного трудно доставать до тормозов, но он справился и грузовик, развернувшись, стал набирать ход.
— Зря его отпустили, вот чувствует мое сердце, несносный мальчишка куда-то влезет — Пробормотала капитан.
— Зато, останется, жив и перебьет не мало конфедератов. — Возразил Антон. Василий добавил.
— А не рвануть и нам?
— Еще чего я вас ни за что не отпущу вы слишком нужны стране. — Олимпиада напустила непреклонный вид.
— Но при этом мы тоже везучие.
— Не стоит лишний раз искушать судьбу. Вот лучше пока поработайте над силовым полем и попытайтесь усовершенствовать защиту.
— Что же и это важно, можно добиться существенного улучшения свойств поля, внеся незначительные изменения. Кое-что мы уже наметили.
— Так скорее осуществляйте.
— Плазмо-компы не работают, а вручную будет медленнее.
— Да хоть так! Если хотите вам солдаты помогут они все умные.
— Постараемся сами.
Пока ученые мужи напрягали мозги, Янешь спокойно ехал по ровной дороге. Пару раз на его пути встречались разрушения, разбитые грузовики, горящие машины. Были даже видны обломки эролока разбившегося при включении анти-поля.
— Вот так даже воевать не пришлось, побили метлой. Интересно у входа в город будут блокпосты.
Вскоре Янешу пришлось убедиться, что есть и для него подобная напасть. Дорогу перегородили три грузовика с дагами и конфедератами. У них в руках блистали похожие на трубы духового оркестра автоматы. Но самое главное было не это, из сарая выкатился робот, он был похож на плотный танк, с четырьмя дулами. И мальчишка почувствовал, что это механический монстр пришел по его душу, а вооружение его отнюдь не импульсное или лазерное, а самые что ни наесть классические пули.
Мальчик остановил машину и вылез из двери. Его практически было не видно за деревьями и лианами. Он стал медленно подползать к врагам. Неожиданно его маленькое сердце стало биться сильнее, и он почувствовал тревогу. Ведь Янешь теперь совсем один нет рядом умных до ощущения неземной сущности ребят Василия и Антона, их славного и очень красивого командира Олимпиады. Прочих бойцов, по сути прекрасных с широкой душой парней, с ними Янешь еще не успел, как следует ознакомиться и сдружиться. Но ведь он уже не раз смотрел в глаза смерти, и не испытывал страха, так почему сейчас его так грызет, и душу словно режут по живому.
Янешь дал сам себе кулаком в нос.
— Не распускай нюни. Надо не бояться, а драться.
Для бодрости юный боец прочел только что сочиненные стихи.
Гимн Родины в сердцах у нас поет
Во всей вселенной нет ее красивей!
Стреляй, сжимая крепче лучемет
Умри за Богом данную Россию!
Выбрав удобную точку, мальчик открыл огонь. Последовали снова взрывы, рванули бензобаки.
— Повторение мать учения. — Произнес храбрый хлопец и высунул язычок. — Ну что хвастливые янки будет вам жарко.
Конфедераты и даги видимо решили, что на них напали крупными силами — впали в панику. Тут Янешь впервые вблизи видел применение бензиновых огнеметов. Оно было не столь эффективно как вакуумно-напалмовых, да и били они на короткую дистанцию в десять метров.
— Совсем не страшно! — Произнес мальчик. — Глупенькие хлопушки в руках держат парни из психушки! — Складно произнес он.
Даги были более отмороженные они то и дело вскакивали и попадали под выстрелы, конфедераты осторожнее. А вот среди них затесалось два типа, они были очень похожи скунсов, только головы слишком большие, а глаз сразу трое. Вот они действовали более хладнокровно, залегли в колючках, стараясь стать не заметными, а сами выцеливали Янеше. Мальчик почувствовал это, когда в боекостюм вонзилась пуля, он правда отскочила, но Янешь ощутил удар.
