и корчащихся в муках под лиловым пламенем пустоты животинок.
— Ничего, что они все еще горят твоей магией?
— А ты проверь, — Сайрис растянулся в подленькой ухмылке.
— Пойду-ка я лучше прогуляюсь.
Будущий ворон закатил глаза и пробурчал что-то неразборчивое, поворачиваясь обратно к результатам работы сил проклятого бога.
Первым, что я сделал — это обернулся зверем и принялся сканировать звуки в окрестностях. Сайрис ворочал останки скатов и раздавленные яйца. Существа соорудили логово из мелких веточек и палой листвы, что теперь вместе с кровью и содержимым яиц превратилось в непреодолимую для вагонетки грязь.
По сознанию больно прошлась мысль о том, что несчастные существа ни в чем не виноваты. Чем вообще можно заслужить массовое убийство всего твоего рода вместе со всеми сородичами, включая неразумных детей.
Сайрис не мог поступить иначе. Не скажет же он неразумным «извините, что убил своим железным корытом кучу ваших детей, а теперь свалите с дороги»? За такое и разумные бьют в лицо, а уж ведомым инстинктами животным сами забытые боги велели.
Думая обо всем этом, я пересек порог вороньего дома. Сканирование звуков не дало ничего — мы по-прежнему находились в неестественной тишине. Даже наоборот, тишина стала еще гуще, плотнее. По эту сторону тоннеля не было даже всплеска рыб. Не было ветра, не чувствовалось насекомых. И кстати. Вот что было странным в убийстве выводка ложных скатов — животные не кричали. Они изгибались в агонии, пытались сбежать, но не издали при этом ни единого звука.
На первый взгляд, внутри не сохранилось ничего. Все кроме металла давным-давно обратилось в тлен. Медные же конструкции поросли колонией лазурного люминориса. Чем раньше были все находящиеся тут остатки устройств мог знать разве что ворон. Но были и более простые и понятные вещи. В развалившихся от времени медных штырях узнавались детали вороньего ложа. Не видел бы такое сам, ни за что бы не опознал его в этой груде металла.
Кстати, а ведь повышенная мной в прошлый раз сила дает еще и расширение инвентаря. Почему бы не забрать с собой немного металла? В таком виде он легко поместится под слово силы, а в Геотерме это как полгода работы моего брата в своем трактире. Выбросить в случае нужды всегда успею.
Часть осыпавшихся камней перекрывала парочку самых длинных медных шестов, составлявших некогда основу каркаса вороньей лежанки. Ухватившись за край, я с большим трудом смог сдвинуть каменный осколок. Вес был во много раз больше, чем можно было судить по его размерам.
Между двумя шестами находилась чудом сохранившаяся древняя книга. Обложка выцвела и почернела от времени, а название было не разобрать из-за механических повреждений. Надеюсь, внутри она окажется цела — если она и впрямь некогда принадлежала воронам, то ей может быть более десяти тысяч лет!
Перерожденный, уровень 70.
Едва я коснулся книги, как та рассыпалась в прах, что тут же взметнулся вверх, поднимая за собой скрытый под каменным полом ворох изорваного тряпья. Тело же свое существо составило из кусочков каменной крошки, что на ходу волшебным образом начинала обрастать голыми ветками.
Вместо головы у перерожденного оказался ворох голой древесины и большой прямоугольный камень, напоминавший по форме надгробие. Никаких глаз, ушей, рта или чего-либо, напоминавшего уязвимые точки. Шеи тоже нет — обилие древесины делает ее чуть ли не самым защищенным местом тела. Сердце теоретически может быть, но… какое к бездушному богу сердце у куска камня и дерева, одержимого злым духом?
Я сменил форму, пропуская над головой удар когтистой деревянной ладони с фрагментами стены. По идее, он должен быть неповоротливым, так что стоит выманить его наружу и там отсекать части, пользуясь преимуществом.
В два коротких прыжка я оказался у входа. Как я и думал, существо не успело и шагу ступить. Оно поступило намного хуже!
Оно просто понеслось боком с невероятной скоростью, преграждая мне путь из дома. Я едва не врезался в тварь, но вовремя сменил форму и перенес всю инерцию в удар рейлин. Здоровье чудовища дрогнуло, потеряв около двух-трех процентов. Вот только на китаровом оружии древних вопреки всей прочности этого металла, осталась заметная зарубка. Такими темпами еще несколько битв с подобными ему тварями просто угробят оружие.
Перерожденный не заметил моей атаки, сразу же нанося новый удар лапой.
Ты поймешь, когда у тебя откроется уклонение.
Я не ожидал такой атаки чудовища. Оно должно было хотя бы немного отклониться назад под весом тяжелого рейлин, но я будто сражался с каменной колонной. Именно здесь мое тело само инстинктивно использовало природную ловкость, описанную высокой цифрой великим отцом в инфо. Там, где враг должен был найти мои внутренности, его когти поймали лишь воздух.
Я совсем позабыл об этом подарке отца, но в критический момент вдруг подумал, как бы на моем месте действовали бы Сайрис и Мора. Ворон бы прыгал назад и стрелял из триспа. А вот крысогоблинша — для зелий здесь мало пространства, так что она использовала бы магию. Это меня и натолкнуло на мысль. Я попытался сделать нечто среднее — отпрыгнул назад и применил полученную способность, что бы она не делала.
Выцветшая ткань с едва угадываемым темно-зеленым цветом слабо подсветилась. И все.
Чудовище метнулось ко мне. Оно не передвигало ногами, а словно бы на мгновение расплылось в воздухе, оказываясь рядом со мной. И такой прием я уже видел — в исполнении Кикиморы.
Смена формы. Если я прав, и этот навык действует так же, то мне вновь поможет инерция — врагу придется потратить время на то, чтобы остановиться, развернуться и повторить скачок.
Все верно. Там, где я секундой ранее был мой живот, теперь были когти чудовища. Главное — уйти с прямой траектории. Зайти за угол.
— Сай! — закричал я, зовя на подмогу друга.
По голове словно ударили железным молотом, заставив поскользнуться и повалиться на камни, разбивая нос. Но гораздо больше боли сейчас гуляло по моей голове. От нее прямо таки потемнело в глазах и я едва не потерял сознание.
Мелькнула белесая молния триспа и послышалась отборная брань ворона. Затем — крик боли.
Неужели оно смогло его ранить или того хуже? Но как? Это все разница в уровне? Нет, только не это!
С трудом приподнявшись, я увидел, как ворон скорчился на камне, обнимая колени. Перерожденный же по-прежнему оставался на месте, едва выбравшись из дома. Выходит, это была дистанционная атака или вид магии?
— Я тебя вижу, —
