что отягощает мою душу.
— Но тогда я не понимаю, почему ты не вернулся в своё тело, не занял вновь своё место в том мире?!
Искорка мигнула, изобразив улыбку:
— Мой долг был в другом. Ты занял моё место — и всё сложилось куда лучше, чем могло бы получиться у меня. А я… Я занял твоё место. Ты не представляешь, в каком прекрасном мире я оказался! Твои родители… Я ведь никогда не знал, что такое семья, что такое родительская любовь. Какая у тебя — у меня — была прекрасная жизнь! Мне казалось, что я должен был родиться в этом мире! Ваша магия куда круче, она доступна всем, а не только избранным…
— Магия?!
— Ну конечно! Машины, самолёты… Потратив всего пару часов, можно оказаться в тысяче вёрст от дома! А телевидение? Радио? Интернет? В секунду можно найти любую книгу, в маленьком телефоне хранить целую библиотеку… Ты имел всё это — и был несчастлив?!
Другая искорка нетерпеливо заскакала из стороны в сторону:
— Всё это прекрасно, я рад, что тебе понравился мой дом… Но расскажи же, как мои родители, как ты вообще жил?
— Они прожили хорошую жизнь. Дождались внуков. Да, у меня родились дети, мальчик и девочка. Знаешь, мальчик похож на тебя — такой же смелый, бросающийся очертя голову во всякие авантюры! Мне жаль, что пришло время их покинуть… Но ты же знаешь, если пришёл срок — ничего не поделать. Я многому научился, многое понял, мне кажется, теперь я по-настоящему готов воссоединиться со своей настоящей семьёй. Ты тоже чувствуешь это?
— Что? Я тебя не понимаю!
— Меня тянет куда-то, я не могу этому противиться… Смотри, какой прекрасный свет! Мне надо к нему, меня ждут! Прощай…
Осознав себя, хоть и в качестве бестелесной сущности, я страстно желал тоже найти свой свет. Ведь я не оставил незаконченных дел, я всё осмыслил и осознал, я заслужил покой!..
Заметив впереди разгорающееся тёплое сияние, я изо всех сил устремился к нему, предвкушая нечто грандиозное и величественное. Но почувствовал, что моё движение начало замедляться, потом и вовсе прекратилось, а затем меня со страшной силой поволокли куда-то во тьму…
С огромной скоростью я нёсся по чёрному туннелю, и мне почудился чей-то снисходительный смешок, сопровождавшийся словами:
— Ничему ты ещё не научился, глупец!
Я ощутил перед собой преграду, рванулся вперёд — и яркий свет ослепил меня, заставив издать протестующий крик. Но вместо привычного мужского голоса раздался пронзительный младенческий плач. Рядом со мной раздалось довольное хмыканье:
— Мальчик!
Пока я пытался понять, что происходит, меня бесцеремонно повертели, небрежно обтерли непривычно непослушное, маленькое и слабое тело чем-то грубым, потом всё закружилось, я ощутил нежное прикосновение чьих-то рук, в моё лицо ткнулось что-то мягкое, на инстинктах я открыл рот… И с каждым новым жадным глотком восхитительно тёплого, густого материнского молока память о прошлых жизнях стала отступать вглубь сознания, затаившись до срока…
