Роман Злотников - И пришел многоликий...

Ознакомительная версия.

— Ну как, понравилось?

— Ыгы.

— Ну так волоки котелок — насыплю. И тебе хватит, и мамке достанется.

— Ыгы! — И малец исчез, будто его ветром сдуло. Старшина усмехнулся ему вослед. Ну точно его младшенький, Николка. Вот только мать этого мальца рассказала старшине, что ему всего лишь четыре года. Да и сама она выглядела лет на сто пятьдесят, хотя ей было не больше восьмидесяти. Кухтаренко насупился. Нельзя так поступать с людьми. Тем более с теми, кто более всего беззащитен, — с детьми и женщинами. Краснозадые за это ох как поплатятся. И все, кто сейчас находился на поверхности Светлой, разделяли это убеждение.

Спустя пару минут из-за поворота коридора послышался дробный цокот коготков, причем, судя по выбиваемому стаккато, малец явно был не один. Через мгновение предположение старшины было полностью подтверждено. В помещение кухни ввалилась целая толпа разновеликих пацанят, глазенки которых блестели с одинаковым любопытством. Все вновь прибывшие остановились у входной арки, а давешний малец, на правах старого знакомого, подбежал к самому кухонному блоку и остановился, изобразив на лице или, скорее уж, мордочке опасливо-вопросительное выражение. Старшина окинул детей цепким взглядом, прикинул количество и общий объем принесенных ими с собой емкостей и, солидно крякнув, протянул руку к мятому котелку пацаненка:

— Ну давай, парень, наложу, как обещал. Толпа у входа возбужденно зашипела и снова замерла. Старшина отложил ложку и, подхватив большой литровый черпак, щедро зачерпнул им из котла и вывалил в котелок. Малец восторженно хрюкнул и вновь прошамкал:

— Ш-спасш-сибо. Старшина усмехнулся в усы:

— На здоровьечко, — и, повернувшись к остальным, скомандовал: — Ну а вы чего стоите, давай сюда!

Те не заставили себя ждать, и кухонный блок тут же оказался окружен возбужденно шипящей толпой.

Когда цокот коготков затих за поворотом, старшина закрыл крышку котла и присел на приступок. Повар, все это время скромненько орудовавший у других котлов, подошел поближе и остановился, вытирая руки передником:

— Вот удивляюсь я, господин старшина. Вроде того, страшненькие, когти там, клыки, кожа вся что твой сапог, а мне их… жалко.

— А то, — усмехнулся старшина, — они ж детишки еще. Вот ежели бы мы их повстречали, когда они уже подросли да от Врага злобы к роду человеческому поднабрались, тогда — другое дело. А так… Ну как их не жалеть?

— Это все верно, а все одно — непонятно. Мне-то что до них? У меня и своих-то пока нет ан нет, жалко.

— Это все потому, Комин, что ты правильный человек. Вот за это я тебя при себе и держу. Кашу варить — невелика наука. Многих научить можно, хотя и не всех. А вот правильным человеком быть — немалая забота. Ежели ты ее потянешь, так и с кашей и со всем другим у тебя сладится. Потому как от людей тебе уважение и помощь будет. Не ото всех, конечно. Многие тебя пентюхом и лоханью считать будут. Вот, скажем, сейчас: как же так, при кухне, и не ворует. И многие среди таких в чинах и при больших деньгах будут. Но чего тебе до них? Все одно, ежели поступать по их разумению, тебе от них никакого добра не видать, а вот остальные уважать перестанут, а то и вовсе отвернутся. И на что тебе тогда деньги или чины? Разве ж это жизнь, если вокруг одна зависть и никакого уважения?

Повар задумчиво покачал головой:

— Это точно.

— То-то, — покровительственно усмехнулся старшина, — а то я гляжу, тебя Лобин совсем заклевал, мол, какой ты неправильный и бестолковый. Вот и подумай, что ты ему теперь скажешь. Комин наморщил лоб, будто прикидывая будущий разговор, и спустя минуту уже растянул губы в довольной улыбке. Он повернулся к старшине, видимо решив рассказать ему, что он тут придумал, но вдруг его глаза округлились:

— Ой, пора второй котел отключать! — спохватился он и метнулся к кухне. Старшина одобрительно кивнул ему вслед.

В этот момент от дверного проема послышался гортанный голос:

— Никодим, у тебя йэсть пара ремкомплэктов на «БС-77»?

Кухтаренко оглянулся:

— А, Абдулла, заходи, дорогой. Кашки отведаешь?

— Твоей, гурьевской?

— Ну конечно.

Гость, невысокий крепыш с явно кавказскими чертами лица поморщился, а затем решительным жестом закатал рукава, обнажив крепкие руки, покрытые густыми черными волосами:

— А-а, давай!

— Комин, насыпь-ка нам пару мисок. Спустя полминуты они оба уже уплетали кашу. Внезапно по ушам ударил рев баззеров боевой тревоги. Абдулла отшвырнул миску и, рявкнув замысловатую фразу на «втором командном», исчез за поворотом коридора. Старшина досадливо крякнул:

— Вот черт, не успел ребяток покормить, — и, аккуратно отставив в сторону миску с оставшейся кашей, шагнул к стойке с боевым скафандром, на ходу бросив повару: — Ну что застыл, одевайся. Теперь уж не до каши…

Полковник Богун появился в контрольной рубке, как всегда тщательно выбритый, в безукоризненно выглаженном кителе и брюках, но, в отличие от предыдущих дней, в накрахмаленной белоснежной рубашке. Окинув взглядом подкову консолей, он спокойным и твердым шагом поднялся на вознесенную над полом рубки площадку командного уровня и опустился в командное кресло:

— Старший оператор, прошу полный доклад.

— Цель групповая множественная, вектор один-один-двенадцать, дальность двести двадцать три, полная идентификация затруднена из-за использования противником многофункциональной системы дистанционного подавления. Расчетное время выхода на дистанцию поражения — сорок минут…

В этот момент неясное туманное пятно вдруг распалось на отдельные искорки — расстояние до цели уменьшилось настолько, что комплекс ДРО капонира сумел наконец-то начать индивидуальную идентификацию приближающейся групповой цели. Все замерли.

— …О-е!

Последний возглас относился к цифре, которая высветилась в левом верхнем углу экрана…

Всевидящий легким изящным прыжком взлетел на узкую площадку, вознесенную в центр зала, заполненного Приближенными. Его «скорпион» двигался в самом центре флота. И какого флота! Этот флот был самым большим из тех, что когда-либо направляли для атаки миров людей. Столько боевых кораблей они не собирали еще никогда. По существу, сейчас под его командой были практически все боевые корабли, оставшиеся в распоряжении Могущественных. Но такое гигантское количество кораблей было вполне оправдано. Каждый из Смерчей, которые люди именовали «скорпионами», нес только десятую часть обычного десантного наряда, а на Разящих («жуках») практически вообще не было Низших. Всех их пришлось оставить на передовой базе, которая занимала целую систему, бывшую систему людей, захваченную еще в начале нашествия. Пригодной для жизни там была всего одна планета со странно звучащим названием Карраш. Зато астероидный пояс оказался невероятно богатым. Причем, по какой-то причудливой гримасе природы или Создателя, большинство астероидов состояло из чрезвычайно чистых и богатых руд и минералов, практически готовых к прямой переработке. Люди так и не успели приступить к широкомасштабному освоению пояса, к моменту атаки в поясе работали только мелкие компании и старатели-одиночки, но Могущественные сразу же оценили неожиданный подарок. И когда возник вопрос о создании передовой базы, других вариантов даже не рассматривалось. Сейчас это был уже настоящий плацдарм, размером со звездную систему, защищенный мощными орбитальными крепостями с гирляндами чудовищных плавильных заводов, гигантскими верфями, вереницами огромных танков с горючим и протянувшимися на сотни километров складскими комплексами, просторными казармами и обширными учебными полигонами.

Ознакомительная версия.