Но, надо признать, мысли были обоснованными. В девчонках я не ошибся — заглянули внутрь и даже не поморщились. Быстро адаптировались. Маргариту трясти вовсе перестало, да и Лада, похоже, окончательно пришла в себя. Даже помогли нам — пока мы с Русом выкидывали трупы, где-то нашли тряпки и быстро собрали с пола и стен основную кровь, костяную крошку и выплеснувшиеся из черепов вампирские извилины.
— Так, Рус — за управление, девушки — к амбразурам, — скомандовал я.
— А ты? — поинтересовалась Маргарита.
— А я сейчас опять буду немножко занят.
Помимо двух орудий бронетранспортер комплектовался противотанковым ракетным комплексом «Конкурс-М». Что меня натолкнуло на некоторые мысли.
— Рус, а давай-ка задержимся немного. Боднём стенку.
— Понял, командир.
Вельский намного лучше меня соображал во всякой технике — это у него в крови было. БТР рванул с места, бронированная крокодилья морда машины протаранила стену фабрики смерти. Та смялась внутрь и упала, словно была спрессована из картона.
Зато без ложной скромности — и Рус это признавал — я не в пример лучше него разбирался во всем, что стреляет…
Для того чтобы расстрелять вампирскую погоню из танкового пулемета, мне понадобилось меньше минуты.
А потом я взялся за ПТРК…
Современные противотанковые ракеты способны не только превращать гусеничные крепости в горящие факелы. Выяснилось, что самопередвигающихся роботов-убийц они уничтожают не менее эффективно.
После чего я засел за стомиллиметровое орудие, являющееся одновременно пусковой установкой для управляемых ракет…
Понадобилось около десяти минут для того, чтобы от фабрики смерти осталась груда развалин. С точки зрения общей стратегии, поступок не особо разумный. Но не мог я иначе, просто не мог. Да, знал я, что в глобальном смысле ничего не добьюсь своей безумной атакой. Что таких фабрик по всему миру сотни, тысячи, возможно, десятки тысяч. Но с чего-то же надо было начинать. И я начал так, как умел. Потому что не мог иначе…
Потом Рус сдал назад, и в облаке бетонной пыли мы вылетели на центральную улицу гигантского подземелья. Вельский явно знал дорогу и гнал на предельной скорости, иной раз цепляя броней углы строений. Что, кстати, никоим образом не сказывалось на БТРе — машина проламывала бетон не снижая скорости и размалывая его в крошево.
Один вампир попытался стать героем — выбежал на дорогу и бросил гранату. Но немного не рассчитал. Граната перелетела через несущийся на предельной скорости бронетранспортер, а сам гранатометчик немного замешкался и не успел отпрыгнуть в сторону — его зацепило бронированным крылом и затащило под колеса.
Еще один смельчак обозначился в конце улицы, встав на одно колено и наводя на нас трубу гранатомета. Пришлось долбануть по нему осколочно-фугасным, не рискуя на такой скорости полагаться на пулемет. Гранатометчик, так и не успев выстрелить, исчез в море огня, а я представил, как потом будет ехидничать Вельский насчет моей стрельбы из пушки по воробьям. Да и ладно, пусть хихикает. Лучше уж мы по вампирам из пушки на опережение, чем они по нам реактивной гранатой из «Вампира».
В тоннель, ведущий наверх, мы влетели неожиданно быстро — мне казалось, что до него еще ехать и ехать. Хотя средняя скорость «УАЗа» и максимальная БТРа — это две большие разницы.
Лампы освещения, размещенные по бокам тоннеля, на этот раз слились в одну сплошную линию. Я еле успел заметить в конце тоннеля какое-то подобие баррикады и разнести его из автоматической пушки. Страшное все-таки оружие — русский бронетранспортер в умелых руках. Это я к тому, что сам себя не похвалишь — никто и не почешется.
Но хвалить себя было рановато.
Мы вылетели на поверхность как большая зеленая пробка из бутылки…
И тут по нам вдарили!
Из чего — я так и не понял. Наверно, из тех же «Вампиров». И хорошо, что Вельский гнал машину на предельной скорости, иначе вдарили бы прицельно. А так я лишь увидел медленно вращающееся горящее колесо нашего БТРа, летящее в сторону словно горящий сякэн киношного ниндзя.
Потом был удар о землю… Потом удар бронированным рылом машины о бетонный забор вампирской войсковой части, который то рыло прорвало, словно ограждение было бумажным. И осознание, что мы продолжаем лететь вперед как ни в чем не бывало. Лишившись как минимум двух колес, кренясь набок — но почти не потеряв в скорости.
Я развернул башню — и забористо выматерился. Потому что ворота части расходились в стороны, а за ними маячил второй «Росток», аналогичный нашему.
Вот когда я пожалел о том, что потратил все ПТУРы на фабрику смерти! Но что делать, задним умом мы все крепки. Остается надеяться, что стрелок-наводчик у кровососов зеленый, глупый и косоглазый.
Потом я увидел, как с вышки, что стояла возле КПП, пыхнуло огоньком и к нам потянулся дымный след, словно указующий перст сказочного джинна. Не критично, гранатометчик на вышке сидел если не косоглазый, то просто тупой, выпустивший ракету «на авось». Но идейку он мне подкинул.
Оставшиеся заряды автоматической пушки я выпустил в основание вышки, очень сильно упрашивая самого первого Охотника, чтобы она завалилась. Причем завалилась именно так, как мне хотелось.
И то ли Охотник всегда поймет и услышит сотоварища, то ли мне просто повезло, но вышка накренилась — и завалилась вперед, как раз перед носом выезжающего из ворот «Ростка». Скорости у БТРа еще не было, так что с налету проскочить завал, сваренный из стального профиля, у него вряд ли получится. А это значит, что у нас появилась минута-другая, чтобы успеть оторваться от погони. Но не больше.
Я покинул башню и спустился вниз.
— Держитесь, девчонки, прорвемся, — сказал я, лишь чтобы что-то сказать. Порой в подобной ситуации молчание может быть истолковано как угодно. А когда командир подбадривает, всё на душе легче. Даже если осознаешь, что он говорит только для того, чтобы ты не закопался в своих страхах и помер с честью и с легкой душой.
Конечно, рано себя хоронить, пока еще не всё потеряно. Но, честно говоря, восемь колес лучше шести, а полный боекомплект лучше практически полного его отсутствия. И хотя «Росток» может ехать и при полном повреждении половины колес, результат погони лично для меня был очевидным.
Не иначе как по желанию заказчика, наша модификация БТРа была выполнена, как и у предыдущей модели, без жесткой дележки отсеков на боевое, десантное и отделение управления. Поэтому, напоследок ободряюще подмигнув девчонкам, я подошел к Русу и сказал:
— Тормози. Будем сваливать на своих двоих.
