Самоубийство начальника столичного полицейского департамента вызвало в городе огромную шумиху. Газеты наперебой выдвигали свои версии, заодно мастерски громя те, что предлагали их конкуренты. И конечно же никто из них не связывал произошедшее ни со Стражем, ни с Ночным Безумцем, хотя иные заметки казались верхом идиотизма.
Мог ли я поступить иначе? Да, наверное. Например, я мог отослать письмо в какую-нибудь из редакций, а лучше – сразу во все, где от имени Стража известить, кто именно является Ночным Безумцем. Уже одно это вызвало бы общественный резонанс. Кроме того, в письмах можно было рассказать о странной смерти садовника. Не уверен, что этого хватило бы, чтобы заставить Дарвелла предстать перед правосудием. Хотя кто его знает, ведь в полиции работают далеко не дураки. Вот только мою маму зовут Клементиной, соответственно, ее имя начинается на букву «К». Ту самую букву, что вырезал на телах своих жертв Ночной Безумец. Представляю, каким бы для нее это стало ударом. Ведь получается, что когда-то, отказав Дарвеллу и предпочтя ему моего отца, мама подписала смертный приговор десяткам ни в чем не повинных женщин. Так что так, как вышло, даже лучше. Еще я наделся, что Рик не свяжет самоубийство Дарвелла со своим рассказом мне. А если и свяжет, то благоразумно промолчит.
А еще через несколько дней у нас вдруг не стало денег. Вообще не стало. Всех, сразу.
– Где Ковар?
Я по очереди посмотрел на всех троих: Рамсира, Дугласа, Густава.
– Вечно его где-то черти носят: договаривались же на двенадцать, – пожал плечами последний.
Из окна кафе хороша была видна ратуша, где на башне городские часы показывали четверть первого.
Я взглянул на пустующее место Ковара. Для него мы заказали чудесное рыбное ассорти, выглядевшее так аппетитно… Я сразу же пожалел о том, что заказал себе запеченную баранью ногу. И еще на столе стояла обязательная бутылка кальвадоса. Зачем нужен сыр, фрукты, шоколад или кофе? Только рыба и только грушевый кальвадос – вот что ему больше всего нравится. Но о вкусах не спорят.
– Рамсир, начинай. Захочет Ковар вступить в дело, никуда от него не денется.
Перед тем как начать говорить, он даже откашлялся.
– В общем, так, – начал Рамсир. – Есть возможность неплохо пристроить деньги.
– Все, что ли? – сразу же перебил его Густав и почему-то покосился на меня, словно опасаясь, что я сейчас кивну: мол, именно все, до последнего сантима, еще и золотую цепь на шее придется продать.
– Нет, не все, каждый по желанию, – продолжил Рамсир. – И вообще, любой может отказаться.
Густав заметно расслабился и даже напустил на себя скучающий вид: не очень-то, мол, и надо.
– Но если все срастется как надо, деньги в первый же год удвоятся, а затем еще и еще.
Миг – и безразличное выражение лица Густава сменилось на крайне заинтересованное, ведь банки предлагали не более семи процентов годовых.
– А каковы гарантии? – поинтересовался Густав и снова посмотрел на меня.
А что я? Я и сам для себя окончательно не решил, стоит или не стоит ввязываться. Для этого-то мы все и собрались.
– Гарантии? Абсолютно никаких гарантий.
Этого человека нашел Рамсир. Вернее, кто-то ему рассказал о чудаке, убеждающем всех, что ему удалось создать прототипы визоров совершенно иного принципа действия. Когда Рамсир поведал мне об этом, я лишь скривился: Рамсиру, как и всем остальным в нашей компании, давно уже известно о моем отношении к логникам. Особенно после того, как они несколько раз помогли мне остаться в живых. Лонжо, рыбацкий причал. Чем еще, как не вмешательством логников, можно объяснить произошедшее там? Сам он, наверное, уже забыл, как рассказывал, что, находясь в лапах Венделя, явственно слышал мои мысли. Может, логники его и не спасли, но от части издевательств избавили точно. И вообще, испытай любой то, что испытываю я, находясь рядом с визором, он тоже начал бы относиться ко всему иначе.
– Крис, я же тебе объясняю, там все по-другому! – настаивал Рамсир. – Тебе стоит поговорить с ним самому.
И все-таки убедил встретиться. К моему удивлению, Джейк, а именно так звали изобретателя, оказался чуть ли не моим ровесником. Вполне адекватный человек, а я уже было подумал, что встречу полубезумца с растрепанной шевелюрой и отсутствующим взглядом.
– Как работают обычные визоры? – сразу же начал он после взаимного приветствия.
– Ну, – пожал плечами я, – в визоре должна быть вода, это единственное, что необходимо для жизни логникам, и достаточная концентрация самих существ. Слабый разряд электричества приводит их в повиновение, а заодно и убивает в течение полугода максимум.
– Вот! – чуть ли не торжественно задрал указательный палец вверх Джейк. – На том и основано функционирование визоров – на повиновении логников. Я же предлагаю этим маленьким существам сотрудничество. Логников вокруг нас полно. Они и в морях, и в реках, и в каплях дождя, которые падают с неба, и даже в воздухе, которым мы дышим.
– И каким это, интересно, чудесным образом можно заинтересовать их в сотрудничестве?
– Ну, наверное, сотрудничеством это все же не назовешь, поскольку оно предполагает обоюдный интерес, а какой он может быть у логников?
– Вот и я о том же, – хмыкнул я. Даже дураку понятно, что логники отлично обойдутся и без нас. Как обходились, возможно, миллионы лет, пока люди не обнаружили их существование. – Их престанут засовывать в визоры и убивать?
– Не совсем так. Понимаете, логники значительно отличаются от нас образом мышления. И для них это будет чем-то вроде забавы.
Ладно, пусть так.
– И что тебе надо, Джейк? – напрямую спросил я его.
– Денег, – не задумываясь, ответил тот. – И еще надо время, где-то около полугода. Возможно, понадобится меньший срок, но не уверен.
Прототип меня не впечатлил: нечто вроде массивных наручных часов. Мой хронометр смотрелся куда авантажнее. К обычному браслету была прикреплена плоская коробочка размером с кулак и, собственно, все. А где же экран и куда вообще смотреть?
– И что в ней находится? – постучал я ногтем по коробочке.
– А вот это, извините, мой секрет. Но работает, пусть пока и не очень стабильно. И чтобы не быть голословным, давайте попробуем с помощью приборов связаться друг с другом.
Джейк надел себе на запястье такую коробочку, а затем мы разошлись с ним на какое-то расстояние. Если быть точным, встали на противоположных сторонах дома.
Закрыв глаза, я попытался представить себе его образ, раз, другой третий. А когда мне это занятие надоело, пошел к нему.
