Ознакомительная версия.
– Нет, – едва слышно произнес Ит. – Это не повод поквитаться. Это повод для чего-то другого.
Рядом с ним опустился еще один флаер, рыжий спрыгнул с платформы на траву и бегом бросился к Иту. Несколько секунд они стояли неподвижно, глядя друг на друга, а потом Скрипач шагнул вперед и молча, не произнося ни слова, обнял Ита.
…Крошечная вечность, в которой ветер шумит в траве и бьется сердце другого, в унисон со своим; в которой нет слов, а есть одно бесконечное знание, вне которого жизнь становится бессмысленной…
Скрипач отстранился, взял Ита за плечи и, серьезно посмотрев ему в глаза, произнес:
– Больше никогда так не делай.
– Почему? – опешил Ит.
– Потому что я чуть с ума не сошел! – раздраженно буркнул Скрипач. – Как только очухался, и ключ сняли… ну, в общем, как только смог говорить, стал про вас всех спрашивать. Про тебя в первую очередь, разумеется. А мне и отвечают – уже все в порядке, спасти успели. Чего?! Он же катер вел, я же помню. Ну да, отвечают, только он его с кровотечением вел, а пилоту вашему еще больше досталось, но тоже, слава богу, обошлось. Если бы я в тот момент не лежал, я бы, наверное, упал, – признался он.
– Так я не понял, чего я должен не делать? – удивился Ит.
– Подставляться, блин! – рявкнул Скрипач.
– Тебе, значит, можно, а мне нельзя? – ехидно поинтересовался Ит.
Скрипач не успел ответить. Рядом с ними спланировала к земле третья платформа – прилетел Ри. Ит подумал, что до сих пор не видел пилота настолько радостным и оживленным. Куда пропала обычная мрачная сдержанность и откуда появилась эта бесшабашная веселость?
– Привет! Ну, чего у вас тут? Эдри еще нет? – заговорил Ри, подходя к ним. – Как вы? Нормально?
– Вполне, – усмехнулся Скрипач. – А координатора до сих пор где-то носит. Начальство…
– Угу, которое не опаздывает, а задерживается, – подсказал пилот. – Мы-то с тобой ее уже видели, а вот Иту только предстоит. Слушай, это жуть, а не тетка, честное слово!
– Почему? – не понял Ит.
– Строга, – мрачно поежился Скрипач. – Нет, она не злая, но почему-то в ее присутствии очень хочется встать по стойке «смирно» и дышать через раз. Она ж еще и рауф, а тетки у рауф – это у-у-у… Такое у-у-у, что…
Он не договорил. Рядом с ними прямо из воздуха материализовался небольшой полупрозрачный корабль, из которого неспешно вышла и направилась к ним Эдри, координатор Орина. Ит внимательно посмотрел на эту женщину и сразу понял – Ри и Скрипач абсолютно правы. Вроде бы ничего особенного в Эдри не было. Небольшого роста, плотная, с короткой шерстью на голове. Очень красивые глаза – лиловые, с каким-то удивительным разрезом. Уже немолода, возраст средний, даже ближе к пожилому. Одета скромно, почему-то в форму Официальной Службы. Но вот взгляд и манера держаться…
– Здравствуйте. Рада, что с вами все хорошо, – Эдри улыбнулась, слегка наклонила голову. – Поскольку со временем у меня сейчас трудно, давайте сразу перейдем к делу.
Все трое синхронно кивнули. Эдри вывела в воздух перед ними панель визуала, на которой тут же возник небольшой текст.
– Эту информацию я обязана передать вам троим как представитель Контролирующих структур этого кластера, – ее голос стал в мгновение ока официальным и очень серьезным. – Подобная информация находится во всех базовых мирах Контроля, и в случае вашего появления на любой базе любой координатор обязан был сделать то же самое, что и я. Вы готовы выслушать?
– Да, – ответил за всех Ри.
– Отлично. Сейчас вы обязаны подтвердить вашу генную карту, – продолжила Эдри. – Поднимите правую руку, пожалуйста.
Вокруг поднятых ладоней воздух на мгновение помутнел.
– Подтверждение принято, спасибо. Каждому из вас я сейчас выдам личный информационный блок, который вы должны будете открыть в моем присутствии. После того как вы прослушаете обращения, я предоставлю вам всю необходимую дополнительную информацию. Для того чтобы посмотреть сообщения, не мешая друг другу, рекомендую разойтись.
В душе у Ита шевельнулась вдруг какая-то догадка.
– Это считки, верно? – спросил он. Эдри кивнула. – Скажите, а когда они были сделаны?
– Возраст считок – семь тысяч сто девяносто восемь лет, – сообщила координатор. – Еще какие-то вопросы есть?
Ит отрицательно покачал головой.
Перед каждым из них возник светло-серый дымный круг диаметром сантиметров десять.
– И как это открывать? – поинтересовался Ри.
– Просто дотронуться рукой.
Степь.
И ветер в траве.
Просто дотронуться – и узнать.
* * *
Когда Ит коснулся круга, он тут же растаял, как дым. Пространство перед ним подернулось едва заметной рябью, и из ниоткуда появилась фигура человека. Ит вгляделся и отступил на шаг назад.
– Привет, – сказал человек. – Не пугайся, это действительно ты. Ну, отчасти. Если ты сейчас видишь и слышишь то, что ты видишь и слышишь, – это плохо. Это значит, что я ошибся. И поэтому, прежде чем что-то объяснять, я прошу у тебя прощения.
Ит стоял и неподвижно смотрел в лицо говорившего – узнавая и не узнавая. Говоривший был Сэфес, очень старый Сэфес, одетый в форму, точно такую же, какую носили Леон и Морис. Абсолютно седой, худой, как щепка, с пронзительным, острым и почему-то наполненным болью взглядом.
«Это я? – в растерянности думал Ит. – Но ведь…»
– Приступим, – продолжил человек. – Я очень стар и через несколько дней меня не станет. В данный момент мне семьсот тридцать два года, я действительно Сэфес, и в этой инкарнации у меня даже не было имени – меня называли Пятым. Почему – ты узнаешь, если захочешь, позже. Это, в принципе, сейчас не важно, важно совсем другое. Вся моя, да и твоя, жизнь – это бесконечный возвратный круг с обязательным появлением в разных кластерах пространства раз в тысячу лет. Иногда – значительно реже, иногда чаще. Я не знаю, когда это все началось и какая у всего этого цель, но в этот раз… – он опустил глаза. – В этот раз мы с Лином сделаем попытку разорвать этот круг. Знаешь, – он снова поднял глаза, и Ит содрогнулся от этого взгляда. – Может быть, если мне удастся хоть что-то, ты не станешь к тридцати девяти годам инвалидом со сломанной психикой, которому невыносима реальность, а хорошо только в Сети и нигде больше. Возможно, на пороге смерти это звучит смешно, но я… хочу жить. Хотел жить. Прожить хотя бы одну жизнь так, чтобы в последующих можно было помнить что-то еще, кроме боли и желания вернуться во что бы то ни стало в Сеть, что бы вокруг ни происходило.
Ветер в траве. Сухая, нагретая солнцем земля и ветер…
– Я не знаю, с кем я сейчас говорю. В самом начале этой своей жизни я был генетиком, по словам окружающих – неплохим. И я немного поиграл со своим же генным кодом. Поэтому возможны три варианта. Первый – ты человек, на сто процентов человек, и никто никогда в жизни не обзывал тебя дьявольским отродьем из-за вертикальных зрачков, да и второго сердца у тебя, надеюсь, нет. Второй – ты рауф, нормальный полноценный гермо, и то, что у тебя есть в рецессиве чужие гены, видно только после очень сложного и дорогостоящего анализа. И третий – ты человек, но геном рауф у тебя присутствует в полном объеме, причем доминировать он начинает только в нужных ситуациях… этот же вариант взял Лин, первые два он брать отказался. Я не знаю, кто ты, и не знаю, что произошло, – если мои распоряжения выполнялись четко, ты не должен был попасть сюда и это увидеть. Но я искренне надеюсь хотя бы на то, что тебе не раздирали ларингоскопом горло, тебя не размазывало автобусом по асфальту и ты не умирал в муках от передозировки морфия, пролежав полгода в параличе. Я… не могу больше. Если я ошибся и в этом, то грош мне цена – и как Сэфес, и как человеку. Хотя что-то подсказывает мне, что в этом я был все-таки прав. В этом ты – не я.
Ознакомительная версия.
