Пашкин, не сказать, чтобы очень привычный к перелетам, все же сумел выспаться и в неудобном кресле Яка. Проснулся от болтанки. Самолет заложил вираж со снижением, явно заходя на посадку. За иллюминатором чернота с редкими проблесками огоньков сменилась пожарищем огней, разлитых под крылом. Никак, Москва, что ли? А ты, майор, чего хотел? У нас все на Москву завязано. Не во Владивосток же тебя везти, в самом деле? Но город остался правее…
— Чет я не понял!!! — рявкнул над ухом Костя. — Мы что, не у нас садимся?
Из кабины высунулась лопоухая голова.
— Приказ из штаба, товарищ капитан! — озабоченно доложил второй пилот. — Борт требуют срочно приземлить на вторую точку, там какой-то легкий форс-мажор. А вас дождется машина. Из вашей же части. Так что еще и по Москве покатаетесь.
Голова исчезла, и через несколько секунд самолет ухнул вниз.
— Не судьба пока что отужинать, Роман Саныч! — развел руками капитан Костя. Смена маршрута, похоже, для него была делом привычным. — А насчет домбайской чачи, которую давеча поминали, так за этим дело не станет…
Лопоухий второй пилот и неведомый командир, несмотря на то, что сидели за штурвалами вполне мирного Яка, явно были людьми с военным опытом. И не просто с военным, а боевым. Сели без плавного выруливания и медленного снижения, а резко, тут же тормозя. В ноги толкнуло изрядно. Такой стиль посадки вырабатывается у тех, кто привык учитывать вероятность получения в борт очереди из ДШК…
Самолет, полавировав по рулежкам, остановился. Второй пилот отдраил кормовой люк и опустил аппарель. Пассажиры ступили на теплый еще бетон. Похоже, что аплодировать по приземлению, благодарить экипаж да и вообще прощаться здесь было не принято.
Пашкин толком не успел оглядеться, как к самому краю стоянки подлетел, ревя двигателем, тентованный «Урал», и из кузова на асфальт посыпались крепкие парни. Все в черной форме без знаков различия, точно такой же, как и у «покупателей». Поголовно с оружием. Новомодные АК — «сотой» серии, два «Печенега», мелькнуло несколько чехлов для снайперских винтовок. Да уж, совсем не рота охраны из Энгельса.
Бойцы тут же начали принимать рюкзаки из кузова, после пришла очередь здоровенных сумок. Что было внутри — неизвестно, но в самолет каждую таскали аж вчетвером. Мимо майора и сопровождающих парни протопали как мимо пустого места.
Последними из «Урала» выбрались два бойца вовсе уж устрашающей комплекции, про каких говорится, что легче перепрыгнуть, чем обойти. Меж ними болтался человек в наручниках и с мешком на голове. Почувствовав под ногами надежную опору, он вдруг начал громко орать, путая чеченские слова и русские ругательства, обещая посадить в самый глубокий зиндан и отрезать всем уши, головы и прочие части тела. Впрочем, долго поорать не получилось. Один из конвоиров без замаха врезал по мешку кулаком. Остаток пути по взлетке и по трапу пленный преодолел молча и не дергаясь. Висел себе…
Майор понимающе хмыкнул и отвернулся. Сопровождающие тоже промолчали. Хотя, что тут говорить? Двигают ребята на операцию. То ли по захвату, то ли по обмену, а может быть и для «показательно-устрашающего мероприятия». Правда, куда они лететь собрались — это вопрос. Но, как говорится, в каждой избушке — свои игрушки.
Разгрузившись, «Урал» чихнул дымом и столь же резво укатил. Со стороны летного поля к «Яку» подполз зеленый топливозаправщик. Техник, в нарушение всех инструкций, протянул шланг к самолету и начал заправку с людьми на борту. Порядочки!
Протопал по трапу невидимый до того командир. Молча, хмуро зыркнул на пассажиров, отошел в сторону и с нескрываемым удовольствием стал орошать траву. Облегчившись, летун подошел к ТЗ, переговорил с технарями и стал гулять под самолетом, периодически пиная ногой литую резину шасси. Судя по всему, в здешних палестинах о летных нормах даже и не догадывались. Пашкин представил, какой бы поднялся на его базе вселенский вой, если бы экипаж попробовали гонять туда-сюда, словно вокзальных таксистов…
Залив самолет под пробки, топливозаправщик заурчал и уехал. Через несколько минут самолет загудел двигателем и покатился в сторону ВПП. Лихой «афганский» взлет «свечкой в небо» со стороны смотрелся еще эффектнее, чем из салона.
Проводив взглядом самолет, уходящий куда-то на восток, капитан Костя махнул рукой:
— Пройдемся? Тут метров двести.
Ожидавший их автомобиль был предпоследней ГАЗовской моделью. Гордостью, можно сказать, всего Нижнего Новгорода и окрестностей, включая вовсе неизвестные науке-географии поселки. Детище российского автопрома выглядело типичнейшим американским «сараем», обводами смутно напоминая то ли новый «Крайслер», не то древнюю «Шевроле — Люмину». На первый взгляд, «Антилопа ГАЗ» ничем не отличалась от прочих сестер, сошедших с конвейера. Но майор тут же распознал затемненные пуленепробиваемые стекла и выглядывающие из-под скромных пластиковых колпаков титановые диски. Не было ни малейшего сомнения, что и двигатель под капотом — вовсе не стандартная «двушка», а что-то гораздо более серьезное. От «Рено» или «Дженерал моторс». Следовало также и ожидать, что тонкий металл дверей и крыльев скрывал броневые плиты.
Пашкин глубокомысленно хмыкнул и решительно взялся за ручку, на корню пресекая потуги на вежливость, которые попытался изобразить Муравьев, чуть не уронивший свою папку. Вполне ожидаемо дверь оказалась довольно тяжелой. Майор нырнул в теплоту прогретого салона. Внутренности у машины были из натуральной кожи.
Одновременно хлопнули и остальные двери. Старлей Петров занял «штурманское» место рядом с водителем. Слева сел Муравьев, чуть не уронивший очки, а справа Пашкина подпер капитан Костя. Предположения майора насчет не самого простого двигателя подтвердились на все сто. Машина рванула вперед с лихостью «Порша».
Вихрем промчались сквозь заблаговременно раскрытые ворота, попетляли по полю. В минуту выскочили на трассу, где водитель, то ли по собственной лихости, то ли ради «форсу бандитского», ну а может, уловив невысказанное желание капитана показать их «фирму» во всей красе, завалил стрелку спидометра так, что всех повжимало в сиденья.
Судя по обрывочным фразам сопровождающих, им предстояло ехать в противоположный конец Москвы. А это даже при самом лучшем раскладе не меньше, чем два часа. Так что можно еще раз перекемарить…
Не успел Пашкин глаза закрыть, как в нагрудном кармане у капитана некормленым медведём взвыл мобильник.
— Слушаю, товарищ командир! Так точно, согласился! Никак нет, яйца в дверь не пихали, мы же не звери из дознания, он все сам! Служу Советскому Союзу! О местонахождении не докладываю, вам и так на экране видно…
