Найти подходящий люк помогли бойцы из бригады Тобеаса. Им самим не улыбалось брести по пояс в воде, поэтому они напрягли остатки извилин и указали на парадный вход неприметного жилого дома недавней постройки. В вестибюле здания, сразу за пустой конторкой консьержа, имелась потайная дверца, которая вела как раз на уровень городских коммуникаций.
– Все равно придется искупаться, – сказал тот из бойцов, что вспомнил о дверце. – Метров сто по воде идти. Иногда там лед лежит, тогда еще ничего, но чаще слякоть, по колено примерно.
– Значит, искупаемся. – Вакидзаси указал на подъезд. – Подгоняй вплотную. Меньше засветимся на открытой местности, больше шансов.
Попасть в яузскую трубу удалось без приключений. Вход в подвал был открыт, а символическую решетку вместо двери ведущей в коллектор, бойцы, не напрягаясь, выдавили. Брести по кромке воды в огромной бетонной трубе пришлось минут двадцать вместо предполагаемых пяти, но и это не огорчило. Главное – никто не мешал.
Офицера такое начало операции, с одной стороны, устраивало, но с другой – настораживало. Пренебрежение охраны тюремного комплекса подземным путем подхода (и, соответственно, отхода) могло означать одно – он не имеет продолжения. Карты картами, но при строительстве все древние коммуникации вполне могли быть обнаружены и залиты бетоном. Единственное, что вселяло надежду, – уверенность бойцов команды сопровождения. Они-то изучали эти места не по столетним схемам, а вживую и не так давно. По признанию самого Тобеаса, напутствовавшего Вакидзаси, когда офицер «состыковался» с командой, по многочисленным лазейкам старых коммуникаций в тюрьму ежедневно доставлялись «товары для народного употребления». Яузский подход у «бутлегеров» считался самым сложным, но зато был самым широким, по нему в случае необходимости можно было пронести даже цистерну. Или вывести решившегося на побег заключенного.
– Сюда, – сообщил старший из бойцов, когда группа поравнялась с едва заметной дырой в стене.
Дыра находилась у самого пола тоннеля и была меньше полуметра в высоту, зато в длину тянулась на все десять. Скорее всего, образовалась эта щель в результате осадки грунта под тоннелем, что неудивительно. За тысячелетнюю историю под Москвой вырыли столько тоннелей, шахт, веток метро и всевозможных вспомогательных коммуникаций, что нормального грунта под городом почти не осталось; сплошные пустоты в окружении тонких перекрытий и дырявых стенок.
– Гусь, давай первым, – приказал старший бойцу помельче.
– А че я?
– Не бзди. Там через метр коридор в полный рост. Заползай.
– Не, а че я?!
– Сука трусливая! – Старший обернулся к третьему бойцу. – Лезь ты! Или тоже ссышь?
– Не впервой, – буркнул боец и полез в пролом.
– Теперь ты, – толкнул Гуся в спину старший. – И смотрите там по сторонам.
– А тут кто покараулит? – продолжил вяло сопротивляться Гусь.
– Я не понял, тебе бабки не нужны? Ну тогда вали отсюда! Считай – прогулялся.
– А че сразу – вали? – Гусь вздохнул и, распластавшись на животе, тоже полез в щель.
Третьим отправился Вакидзаси. Офицер не питал иллюзий насчет бойцов. Лучшие из лучших архаровцев Тобеаса и те были не подарок, а этих черный деляга подобрал явно из самых низших «сословий» своего маленького криминального царства. Вакидзаси и не рассчитывал, что будет иначе, поэтому отнесся к поведению спутников спокойно. Главное, чтобы провели и в случае осложнений отвлекли часть сил противника на себя. Большего от них и не требуется.
– Теперь прямо до старой лестницы, – выбравшись из пролома, сказал старший. – По ней наверх, до второго марша и направо, там в стенке тоже дыра, только круглая такая. Метров десять на карачках придется ползти. Потом опять лестница наверх. Она в дверь упрется, но это фигня, слева, если присмотреться, щель будет. В нее протискиваешься и... в вентиляции! По ней до любой камеры реально добраться. Решетки на четырех винтах, шлицами внутрь, типа чтоб зеки не смогли вывинтить. Если тихо надо – можно вывинтить на малых оборотах, а если время дорого – пнул и готово.
– Зачем ты меня просвещаешь? – оборвал его Вакидзаси.
– Чтоб ты знал, – пожал плечами старший. – Мало ли что? Обратно можешь сюда же пробраться, а можешь по первой лестнице до упора спуститься и налево. Там завалы, ползти много придется, зато прямиком в метро попадешь... наверное. Я там не ползал. Ну что, двинули?
– Я первым пойду, – сказал Вакидзаси. – Держитесь уступом, правое плечо свободное, дистанция два метра.
– А че, просто идти нельзя? – недовольно спросил Гусь.
– Тебе можно, – бросил офицер и двинулся по коридору.
– Последним пойдешь, – приказал бойцу старший.
– Ну и че? – Гусь фыркнул. – Целее буду!
Вакидзаси двигался осторожно, сопровождение старалось ему подражать, но шума от их шагов было все равно слишком много. Под каблуками то и дело хрустело битое стекло, скрипела зола и периодически чавкала холодная жирная грязь. Кроме того тоннель был наполнен собственными звуками. По углам шуршали крысы, откуда-то приходили вибрации – разной силы и продолжительности, а по стенам во многих местах стекали тонкие струйки воды. Особенно резко в гулком коридоре звучала капель.
Это довольно насыщенное звуковое полотно не сумело обмануть Вакидзаси, замаскировав чужие шаги, но первый выпад невидимого противника офицер все же пропустил.
Гусь не успел даже вскрикнуть. Подкравшийся сзади враг свернул ему шею, как той птице, и боец умер мгновенно. Хруст ломающихся позвонков был слышен настолько отчетливо, что Вакидзаси не замешкался ни на секунду. Он выключил фонарь, резко ушел в сторону и прижался к мокрой стене. Для двоих оставшихся пока в живых бойцов это должно было выглядеть как фокус. Вот только что офицер шел впереди и вдруг исчез из освещенного пространства, будто растворился в сыром, холодном воздухе.
Вакидзаси отлично понимал, что рискует, ведь для нападавших, если они «ночные», все было наоборот – офицер покинул некомфортную зону света и переместился в приятный глазу полумрак. Но и для Вакидзаси в новой диспозиции было ровно столько же плюсов, сколько для «ночных», ведь кроме фонаря он догадался прихватить на «складе» еще и очки-ноктоскоп. С помощью этого приборчика он выравнял шансы и даже приобрел некоторое преимущество – сняв очки и неожиданно врубив фонарь, он мог легко остановить любого «ночного» в удобный для себя момент схватки.
«Даже если это не «ночные», а обычные люди с приборами ночного видения, эффект будет тот же, – подумалось офицеру. – Только где они? Попрятались и выжидают? Но куда тут можно спрятаться?»
