полную версию произошедшего? — попросил я.
— Скоро тут будет полиция… — напомнил он.
— Ну тогда не столь лаконичную, как озвучили вы, — и не думал отступаться я.
— Кхм. Хорошо…
Ну что сказать. Я был зол. И это ещё мягко сказано. Нет, в том, что нас теперь на какое-то время оставят в покое, сомнений нет. Причём, касается это не только Демидова, но даже царя и представителей иностранных держав.
Одарённые в обиду своих не дают, если только те не зарываются. Понятно, что случается всякое, и вот конкретно Брилёв хотел взять себе ученицу фактически против её воли, а случись, так и считай в рабыню превратить. Но это то, что есть на самом деле, фасад же непременно выглядел бы благообразно до блевотины…
— Кхм. Красиво получилось, — вынужден был признать я. — Однако, на будущее я попросил бы, Вадим Альбертович, прежде чем задумывать нечто подобное непременно обсудить это со мной. Проще было бы подсадить на их аэроплан «Маяк» и сбить их на подлёте к Пскову. А там и концы в воду.
— Проще и безопасней, — согласился Курасов. — Но без должного шума, мы не получили бы фору во времени.
— Она нам и не понадобилась бы, если бы вы своевременно высказали свои соображения насчёт абордажа. Мы вполне могли обойтись и без участия Анастасии Ильиничны, или же без использования её дара, — поспешил я поправиться, приметив как в красивых девичьих глазах сверкнула сталь возмущения.
— Я вас понял, Фёдор Максимович, — без тени сожаления, ответил Курасов.
М-да. Вообще-то, я его прекрасно понимаю. Он затеял всё это не просто так, а чтобы поквитаться с Ковалёвым. Тот технично обошёл его на вираже, с прошлым покушением на меня, когда я спасся только благодаря случайности. Была задета профессиональная гордость Курасова, и ответ на это непременно должен был быть не только изящным, но и результативным. Вот только ну его к ляду подобные эксперименты в будущем. Или пусть валит на вольные хлеба, и там изгаляется как пожелает.
* * *
— Что-то ещё? — откладывая папку с переданными документами на угол рабочего стола, поинтересовался Дмитрий Четвёртый.
— Отрёкшийся княжич Демидов, ныне Горин, — произнёс Наумов.
— Тебе не кажется, что я в последнее время слишком много внимания уделяю этому мальчишке, — откинувшись на спинку рабочего кресла, хмыкнул царь.
— Ну, юнец умеет удивить, и в его жилах течёт кровь Рюриковичей, — развёл руками главный жандарм.
— И чем он удивил на этот раз?
— В его команде есть целительница.
— Серьёзно? — даже не пытаясь скрыть своего удивления, подался вперёд Рюрикович.
— И это уже не предположение или секретные сведения. Она заявила о себе во весь голос.
— Говори.
— В отряде Горина есть бывший полицейский который был не в чести у полицейских чинов в стольном граде Владимире. Весьма умелый малый. Прямо не знаю, как я его проглядел. Так вот, он устроил всё так, что о некой барышне Бирюковой стало известно страже Демидова даже раньше чем нам, а там и родовому целителю. Тот решил прибрать девочку к рукам и отправился за ней в Псков, где ожидалось скорое появление Горина, которого она всегда сопровождает. Результат, Брилёв погиб, сопровождавшие его стражники пленены и находятся под следствием. Уже в сегодняшнем вечернем выпуске будет статья о случившемся. Причём весьма подробная и красочная. У Горина прикормлен свой репортёр, весьма известный и модный борзописец, некий Астахов. Грандиозный скандал гарантирован. И уж тем паче, учитывая то, что Александр Иванович является сторонником твоей партии. Аппозиция будет усиленно раздувать шумиху, тут никаких сомнений.
— Что по факту гибели Брилёва? — с кислой миной, поинтересовался царь.
— Его никто не заставлял отправляться на охоту и устраивать нападение в столице великого княжества Псковского. Бирюкова отказавшись его оживлять была в своём праве. Тут все одарённые встанут на её сторону, причём вне зависимости от национальности и вероисповедания. Они держатся друг за друга, и оказывают взаимную поддержку. Трения в их среде, являются делом внутренним и сор из избы они стараются не выносить.
— И всё же, Брилёв был сторонником нашей партии.
— Увы, но его никто не заставлял поддаваться на провокацию и нарушать закон. Я вообще полагаю, что не мешало бы сделать внушение Демидову, чтобы он осадил лошадей. Как по мне, то поезд ушёл, и он упустил свой шанс тихо прибрать за собой.
— Хорошо. Я напишу ему. Что известно о целительнице?
— Девица девятнадцати лет отроду, по всему видать ученица покойного Фёдорова, он скрывал её даже от князя Кувандыкского, которому служил.
— Она уникум?
— Не похоже на то.
— Но как же ей тогда удалось управиться с Брилёвым? Он ведь был сильный целитель.
— Фактор неожиданности. Никифор Авдеевич слишком уж уверился в собственных силах. Пусть и не без оснований. К слову, главная причина отчего Бирюкова отказалась его поднимать, как раз в его силе. Никаких сомнений, что поступи она так, и им там всем не поздоровилось бы, а она оказалась бы пленницей.
— Что собираешься делать с ней?
— Оставить там, где она есть. Похоже, её всё устраивает, и между ней и Гориным наметились романтические отношения. Просто попробуем это использовать.
— Как?
— Ну, юноша подал документы на оформление патента приватира, активно переоборудует трофейный дирижабль, начал набор бойцов и команды. Уверен, что из него получится та ещё заноза, и лучше бы не для нас, а для наших противников.
— На девочку будут охотиться, — с сомнением произнёс царь.
— Сомнительно. Она уже успела себя зарекомендовать. Скорее уж одарённые наладят с ней контакт, и примут её в свою семью как равную. Ну, или почти равную. Теперь у неё есть защитник, и с этим придётся считаться. Трофей она конечно заманчивый, но не настолько, чтобы из-за неё подвергаться чрезмерному риску. Хотя, если она оступится, то другие этот шанс не упустят. Эти целители, то ещё кубло гремучих змей.
— Представляй они из себя нечто вроде гильдии, и от них уже давно полетели бы пух и перья, — слегка развёл ладони царь.
— Это да.
— Думаешь Горина получится использовать в интересах престола?
— Не престола, государь, а царства. Он конечно малец, но уже понятно, что во внутренние дрязги лезть не станет, а вот где на
