а вот второй точно поставит крест на любом дальнейшем общении.
Вернувшись к оставленным у Входа вещам, сперва пополнил зелья, а затем, протянув руку к копью, едва слышно прошептал, заранее извиняясь:
– Постараюсь быть осторожным с каменюками. - И только пообещав это, забираю Разящий Шелест.
– Я готов услышать. - Раздаётся за моей спиной.
Вот, чёрт! Я едва не подпрыгнул от неожиданности! Да, я был поглощён своими мыслями, не ждал нападения и для экономии сил отключил все Ауры, и, тем не менее, то, как неслышно подошёл Кейташи, застало меня врасплох. Разящий Шелест описывает дугу, и острое лезвие моего оружия ложится на правое плечо кузнеца, замирая в сантиметре от его шеи. На лице японца при этом не дрогнул ни один мускул, он как стоял, так и продолжил стоять, не сделал и шага назад, не попытался уклониться или отстраниться.
– А сейчас, значит, ты меня не боишься. - Продолжая удерживать копьё, произношу я.
– Сейчас нет. - Не рискнув кивнуть и вообще замерев, словно изваяние, отвечает Кейташи.
– Тогда в чём ты меня обвиняешь?
– Ты кёсэнси? - Заметив недоумение в моих глазах, он поправляется. – Тот, кто черпает силу в своей ярости, на западе таких называют берсеркеры. Это воины, которые в упоении битвой перестают различать где свои, а где чужие, зачастую при этом убивая как противников, так и союзников.
– Нет. - Отвечаю я, но тут же добавляю, - но не всё так просто и однозначно.
Убрав оружие от шеи кузнеца, опираюсь на копьё, словно усталый путник, и, вытянув вперёд открытую ладонь, начинаю демонстрировать Символы своих Достижений, но при этом меняю их так быстро, что даже Кейташи не успевает понять вложенный в них смысл.
– В арсенале моих приёмов и умений есть уникальный высокоранговый навык. Я называю его “Танец”. И это название пришло ко мне не на пустом месте. Да и навыком его назвать не очень правильно… “Танец” — это не приём, это что-то вроде особого состояния, которое позволяет временно раскрыть полный потенциал моих звёзд Таланта в копье.
– Состояние? - Японец верно определил главное слово.
– Его нельзя назвать ни яростью берсерка, ни состоянием потока, которое называют сатори, оно другое. Наиболее близкое описание – это… наслаждение красотой битвы. Полное погружение в эту красоту. Где каждое твоё движение и движение твоих врагов образует своеобразный танец. И чем опаснее этот танец, тем лучше. Этот навык – что-то вроде ультимативного умения, к которому я обращаюсь только в безвыходных ситуациях. Причина избирательности в том, что пока мои звёзды Таланта не соответствуют рангу, это состояние частично подчиняет меня себе. Это сложно описать, но во время применения Танца меня раздирают два желания. Первое – сделать бой красивым. И второе, чтобы сражение продолжалось как можно дольше.
– Подчиняет. - И снова японец верно указывает на ключевое слово.
– Не всё так просто и однозначно. Как ты уже понял из моих слов, я и ранее прибегал к Танцу. - На моём лице появляется едва заметная улыбка. – Но, скажем так, мне всегда хватало самообладания, чтобы вовремя остановиться.
– То есть и в этом бою у тебя всё было под контролем? - В голосе кузнеца слышатся нотки любопытства, но я чувствую, что если отвечу простым “да”, то он, сделав вид, что поверил, на самом деле поставит на мне клеймо лжеца.
– Нет. - Откровенно отвечаю я. - Во-первых, я не прибегаю к Танцу, когда всё идёт нормально. Это мой последний довод. И ситуация сложилась так, что нас бы в итоге задавили, да и ты уже был серьёзно ранен, и я решил, что риск того стоит.
– Я помню тот момент, когда ты изменился, и да, соглашусь, что ситуация была критичная.
– И, во-вторых, - продолжаю, словно не заметив слов японца, - как только я применил Танец, всё пошло не так. - Над моей ладонью появляется символ Достижения “Сломанный Аватар”, и я удерживаю его, чтобы Кейташи мог полностью его “прочесть”.
– Адамантий?! - Удивление японца можно понять, но чем больше он Понимает Знак, тем сильнее проявляется удивление на его обычно невозмутимом лице. - То есть ты… - Начал он, но, видимо, не смог сформулировать и замолчал.
– Да, - понимая ход его мыслей, говорю за него. - Сейчас я понимаю, что тогда сделал большую ошибку. Но в тот момент, когда нас зажали, и гибель была близка, активация Танца показалась мне единственным выходом. А ошибка моя была в том, что перед тем, как запустить Танец, я мысленно произнёс присказку “Помирать так с музыкой”. Видимо, этот мой настрой и мысли обратили на меня внимание Сущности, которую я для себя назвал Гибельной Красотой. - В этот раз моя откровенность даёт сбой, но полностью объяснить произошедшее, значит рассказать Кейташи о том, что в нём душа бога, а это точно не входит в мои планы, поэтому прибегаю к полуправде. - Тогда я, вопреки своей воле, стал Аватаром этой Сущности. И именно в тот момент ты, видимо, и почувствовал исходящую от меня жажду Смерти.
– Твои глаза в тот момент… Мне показалось… - Кейташи тряхнул головой и договорил в сомнении, - что в них горит какая-то руна.
– Верно. - На моей ладони проступает изображение. - Это Руна Нергал, Руна Смерти.
– Ты не говорил, что знаешь эту Руну. - Хмурится японец.
– А я и не знал. - Пожимаю плечами. - Но когда под влиянием могущественного Аспекта Небытия твои зрачки меняются, принимая форму Руны, то ты невольно познаёшь эту Руну.
– То есть мне не показалось. - Подводит итог японец. - Ты и правда собирался меня убить.
– Не совсем верно. Не в моих привычках желать смерти напарнику.
– И тем не менее…
– Тем не менее мы живы. - Довольно резким, даже раздражённым тоном прерываю японца. - И только это имеет значение.
– Но…
– Что “но”? Ты жив? Жив. Если бы я тогда не активировал Танец, и меня раздавила пара троллей, ты бы выбрался живым? Нет, не выбрался. И ты это понимаешь не хуже меня. Да, не спорю, какое-то время я был опасен для всех. Это так, не отрицаю. Но это было проявление чужой воли, а не моё личное желание убивать. Причём проявление, которое больше никогда не повторится, - Над моей ладонью вновь воспаряет
