Ознакомительная версия.
– Ты очень хороший хирург! Откуда ты?
– Русский я, из Москвы, с войском Петровым ходил на Азов, попал в плен, сейчас в невольниках у Сайруллы.
– Не надоело тебе быть рабом?
Я грустно посмотрел на Винченцо, хмыкнул.
– С твоими руками в просвещенной Европе ты бы мог прославить свое имя и неплохо заработать.
– Как мне вырваться отсюда, если на шее ошейник, из города не выпускают, денег на дорогу нет.
– В благодарность за твое лечение я помогу тебе, только продумаю план. Если хочешь, живи в моем родном городе – Венеции, я дам денег на открытие своего дела, правда, в рост, проценты невелики. Впрочем, пока об этом говорить рано. В принципе ты согласен?
– Согласен, я сам давно искал способ удрать отсюда. Если все получится, вы внакладе не останетесь.
– Хорошо, я пока обдумаю план, мои слуги помогут подготовиться, ведь нужны лошади, проводник. Вы знаете европейские языки?
– Английский.
– Хорошо, при проводнике нам не надо говорить по-татарски. Это может вызвать ненужные подозрения. Как долго мне нужны еще перевязки?
– Около недели.
– Значит, время еще есть.
Мы пожали друг другу руки и расстались. Я шел к дому хозяина и размышлял, как Винченцо осуществит план. На болтуна он не похож, на альтруиста – тоже. Явно рассчитывает организовать мне в Венеции дело, вложить деньги и получать прибыль. В принципе, так и должно быть, он же торговый человек, у него прибыль в крови сидит. Но не получится ли так, что он перепродаст меня кому-то другому, в ту же Порту. Выбора у меня в любом случае не было, без помощи извне быть мне в рабах у Сайруллы до смерти. Придется положиться на порядочность венецианца.
Каждый день я посещал пациента, пока он не сказал – план готов. Поскольку после операции сидеть, а, самое главное, ехать верхом трудновато, нашли экипаж, мне придется спрятаться под сиденьями и так выехать их города. При первой же возможности снять ошейник, молоток и зубило уже приготовлены, одежда готова тоже. Его люди пока не в курсе, чтобы никто не проболтался, но венецианец заверил меня, что все они будут держать язык за зубами. Проблема только в проводнике, если что-нибудь заподозрит – всем нам не сдобровать. В принципе план хорош и у меня возникло подозрение, что венецианец не в первый раз проворачивает не совсем законные дела. Побег решили устроить завтра, как только я приду на постоялый двор.
Ночью спалось плохо, вечером я заранее положил в сундучок с инструментарием нож, который незаметно выкрал на кухне. Случись непредвиденное, может выручить, не скальпелем же мне махать. Вот денег у меня не было совсем, да и одежда вся та, которая на мне. Не скажу, что она ветхая, но сразу по одежде во мне было видно раба. И еще этот чертов ошейник!
С утра, плотно позавтракав, я захватил свой сундучок и отправился на постоялый двор. Карета уже стояла во дворе, недалеко были слуги купца у оседланных лошадей. Дверца кареты была открыта, Винченцо встал так, чтобы прикрыть меня от чужих взглядов. Я шмыгнул в карету, откинул сиденье и еле втиснулся в узкий и короткий ящик. Следом на сиденье уселся Винченцо, что-то прокричал по-итальянски‚ и мы тронулись. Тесно, темно, изо всех углов поднималась пыль. Я боялся чихнуть и руками зажимал себе нос. Остановились, открылась дверца, вероятно карету досматривали. Короткий разговор по-татарски, звякнула монета – ага, позолотил стражникам руку. Карета снова тронулась. Ура, первое из многих препятствий позади. Удалось выбраться из города. Отъехав от города на несколько верст, Винченцо встал с сиденья, откинул его и я еле выбрался из потайного ящика. Вероятно, ящик служил для личных вещей пассажиров, но никак не для перевозки людей, тем более с моим немаленьким ростом. Мне еле удалось расправить затекшие руки и ноги, после массажа в конечностях закололо, я почувствовал, что чувствительность возвращается.
Винченцо помог мне переодеться в приобретенные для меня вещи – узкие лиловые штаны, башмаки из грубой кожи, куртку темно-зеленого цвета с медными пуговицами, рубашку из синего шелка. На голову одел берет по венецианской моде. Выглядел я не хуже слуг Винченцо, по крайней мере, внешне. Говорить по-итальянски я не мог, но самое главное – ошейник! Любая татарская застава вмиг заподозрит неладное. Я не выходил на коротких остановках, поел всухомятку и запил вином. К вечеру заехали в рощицу, остановились. Винченцо подозвал слугу, переговорил с ним по-итальянски. Проводника с еще одним слугой отправил вперед. Один из подопечных купца залез в карету, а Винченцо прогуливался неподалеку. Ошейник мой положили на край доски, которую я держал руками. Зубилом и молотком с нескольких ударов удалось сбить заклепку, а сам ошейник разогнуть. Я тут же забросил его далеко в кусты. Винченцо неодобрительно помахал головой, подозвал слуг и все вместе стали искать ошейник. Найдя, вырезали дерн, подкопали землю и, положив ошейник туда, аккуратно уложили на место.
– Ты не осторожен‚ мой друг! На ошейнике выгравировано имя хозяина. Если его случайно найдут, будет ясен путь, куда делся беглец. Сопоставить мой путь и твой ошейник недолго. А поскольку я давно торгую с Крымским ханством и Османской империей, то и отношения портить мне не хочется. Втихомолку учинить пакость нехристям – можно, но если узнают, что я помог бежать рабу, конец моей торговле здесь, а то и штраф. Тем более, мы еще не на корабле.
Да, надо признать, что я поступил опрометчиво. Я уселся в карету, намазал шею специальным составом, который изготовил сам для быстрого заживления царапин и потертостей, что оставил ошейник.
Ехали до глубокой ночи, остановились в ауле, нашелся здесь и захудалый постоялый двор. Мы с Винченцо сразу прошли в комнату, ужин слуги принесли туда. После ужина я сделал перевязку купцу, все-таки после операции ему надо было полежать в постели, а не трястись в карете. Утром взяли с собой в дорогу сыра, лепешек, вареную курицу и сразу в путь. Чем быстрее мы погрузимся на судно, тем безопаснее. Ехали почти без остановок и к вечеру показались здания и стены Судака, за ними серело море. Подуло ветром с привкусом йода и соли, а не пыли, как в Бахчисарае. Стража у ворот удовольствовалась тремя медными фельсами и без осмотра пропустила в город. Винченцо тут же рассчитался с проводником и татарин на своей низкорослой лошадке тут же повернул обратно.
Город купец и его слуги знали и безошибочно доехали по узким улицам к порту. Корабль, довольно большое по тем меркам судно, похожий на каравеллу, стоял у причала. Прибывшие на нем товары уже были проданы местным купцам. Только Винченцо со слугами и мной поднялся на борт, как сходни были сброшены, и мы вышли в море. Конечно, разумнее было выйти в море с утра, все мореплавание торговых судов проходило в основном в виду берега, но лучше было уйти от дотошных татар подальше. Винченцо, его помощник и я уединились в каюте, где с удовольствием пили вино и ели фрукты. Какое ни с чем не сравнимое удовольствие я испытывал, чувствуя себя свободным, не надо бежать по первому зову к Сайрулле, есть не что хочется, а что дают.
Ознакомительная версия.
