Ознакомительная версия.
Впрочем, до киносеанса, обещанного бывшим шефом, прошло еще пару дней, а за это время в моей палате побывало еще много разных гостей. Первым, разумеется, появился Дима, свежеподстриженный, побритый, обзаведшийся новым камуфляжем из запасов Валентина Адамовича и его подземной братии.
— Странно тут все, — заключил мой приятель пир, усаживаясь в гостевое кресло. — Ханой на поверхность не рвется. Там наверху сущий ад, и его неохота ввязываться в драку понятна, но он и до первой атаки, едва в комплекс вошел, запечатал все выходы и настоятельно рекомендовал своим бойцам стрелять на поражение, если кто без его личной подписи на документе пожелает покинуть пределы бункера.
— А что там наверху? — вяло поинтересовался я. Действие обезболивающих до сих пор давало о себе знать, и я по большей части дремал или пялился в книжку, оставленную сердобольной медсестрой, так что растрясти себя для разговора с псиоником было сродни гимнастике для ума и тела одновременно.
— Не поверишь, — тяжко вздохнул Дмитрий. — Локальный военный конфликт. Территории, к слову, атаку баз отбили, и, по слухам, наглухо завалив подступы к своей кубышке, вышли с тыла и дали базам такой бой, что не приведи боже. Поговаривают, что даже танки видели, но это, наверное, примерещилось кому-то с перепуга.
Однако ударными группами базы и ограничились, а основной контингент был подтянут к городу. Едва прошел слух, что Ханой покинул свою цитадель, как тут же началась грызня за стратегическую высоту. С одной стороны уцелевшие военные технологии, с другой — псионические амбиции. Дня три вроде огрызались друг на друга. Ханой для острастки даже пару сюрпризов тротиловых подбросил, но эти, в пылу сражения, наверное, и не поняли, откуда прилетело. Сейчас взяли передышку, ведут переговоры о перемирии и, поговаривают, о сотрудничестве.
— И чем это грозит нам? — осторожно поинтересовался я.
— Нам, не знаю. Интерес к твоей персоне противоборствующие стороны не потеряли, но сейчас все дружат против коменданта. Как-никак, взять под контроль такой торговый тракт и площадку без аномалий и зверья, это дорогого стоит. Да и хабара комендант оставил немало. Вот для него основная сложность, это вернуть свое старое положение, но для этого придется серьезно сцепиться с уймой народа и затеять партизанскую войну. Раз, зацепившись за трон, базы уже своего не отдадут за здорово живешь. До звезд в глазах будут драться, до соплей кровавых. И знаешь, что интересно?
— Ну?
— Ханою, похоже, на эту ситуацию плевать с высокой колокольни. По мнению многих его прихлебателей, патрон ходит довольный как слон и глаголит про с блеском выполненное на первом этапе. Что-то про мировое благополучие лопочет, и что теперь все будет хорошо.
— Может, окончательно умом тронулся? — Я приподнялся на локтях и потянул носом. Из коридора удивительно и завораживающе пахнуло жареной картошкой, котлетами и свежезаваренным кофе, а затем вслед за потрясающим запахом дверь в палату распахнулась и внутрь вплыла тележка на проглотовом ходу.
Вопрос с внезапной пропажей Сенечки до сих пор оставался открытым, а добрый кофе и пара часов гарантированно свободного времени между процедурами способствовали удалению белых пятен из истории нашего с ним знакомства.
— Всем здорово, — Арсений помахал рукой и, протолкнув перед собой тележку, зазвенел ею в сторону кровати. — Знал, что вы тут оба окажетесь. Три чашки захватил.
— Дело, — я принял из рук комендантского адъютанта крохотный наперсток с черной, почти обжигающей жидкостью, и, отхлебнув, довольно крякнул.
— Вижу, ответов ждете, — хитро прищурился вновь прибывший.
— Ждем, — кивнул Дима, — осторожно беря в руки свою кружку.
— Ну да ладно, делу это не помешает, а дальше отмалчиваться смысла нет, — развел руками Арсений и начал свой рассказ.
С Ханоем, а тогда еще полковником Мартовым, Сенечка познакомился еще до катастрофы, почти по служебным делам. Столкнулись они с ним нос к носу по его старому месту работы, в коридоре общеобразовательной школы, где Арсений преподавал информатику. Полковник искал кого-то, и тогда он помог ему найти кабинет завуча. Дальше обнаружилось, что Мартов и вовсе Арсеньев сосед из дальнего подъезда.
Когда же грянула беда, Сенечка оказался в группе приспособленцев коменданта и первый подал идею организации центрального торгового тракта. Беда была в том, что площадка имелась, а вот убедить всех остальных в том, что именно она и есть главенствующая, что тут безопасно для продавца и покупателя, и если что, вином не траванут и на перо не посадят, вот с этим в те годы выходила загвоздка. Много народу полегло в борьбе за территории. Еще больше сгинуло, когда наружу полезли черте как мутировавшие твари. Поговаривали, что это был еще один эксперимент вроде „Зари“, но разбираться не стали и, зачистив территории от нечисти, сообща начали налаживать быт на руинах цивилизации.
Способности, которые обнаружил в себе Арсений, учителя информатики разочаровали и ввергли в жуткую депрессию. Он, как никто иной, понимал истинное их предназначение, и вся суть интеллигентного, образованного человека протестовала против способности пиявки, паразита, живущего за чужой счет, палача, в конце концов.
— Много мы делали, — вещал Арсений, сжимая в ладонях кружку с остывшим кофе, — но главная задача у тогда уже Ханоя была одна. Он искал своего друга. Причем не просто искал. У него были четкие инструкции, сначала на магнитных носителях, а затем и придирчиво перенесенные на бумагу. В какой-то момент Мартов просто выучил их все наизусть, а на мои вопросы отмалчивался или говорил, что пока еще не время. И вот несколько месяцев назад это самое время настало, да так, что всколыхнулись все от мала до велика.
Основной целью мониторинговых групп, разбросанных по городу, был захват „языка“ и выяснение подходов к правительственному бункеру, однако народ там попался специфичный, замкнутый, фанатичный до мозга костей. Запасов и обеспечения у них было больше, чем требуется, и редкие вылазки на поверхность поручались особо доверенным людям. Взять их в итоге, конечно, получалось, но без боя они не сдавались и очень часто кончали жизнь самоубийством, сожрав цианистого калия или по-простому, пустив себе пулю в лоб. Трупы появлялись, информация отсутствовала, и решено было спровоцировать запасной полигон на самостоятельные действия. К тому же в планах у Ханоя это было, и он четко понимал, как и где надавить, чтобы там, под землей, зашевелились. Первый выход оказался пустышкой. Полученный образец, запущенный в действие ретранслятор, оказался не тем, кого ожидал комендант. То же случилось и со вторым, а вот с третьим повезло, ибо им оказался именно я, тот, кого ждал Мартов долгие годы.
Ознакомительная версия.
