Томас глубоко вдохнул. На память почему-то пришёл его первый забег в Лабиринте с Минхо. С чего бы?.. Шумно выдохнув, он припустил за своими спутниками.
Ветер дул так, что Томасу пришлось тратить вдвое больше сил, чем когда-либо в Лабиринте. После двадцати минут бега он заговорил с Терезой напрямую, в мозг.
«По-моему, ко мне в последнее время вернулись ещё кое-какие воспоминания. Во сне».
Он уже давно порывался рассказать ей об этом, но при Арисе пускаться в откровения не хотелось. Проверим, как она отреагирует на то, что он расскажет. Может, удастся докопаться до её истинных намерений?
«Да ты что?!» — отозвалась она.
Он понял: Тереза поражена.
«Да. Непонятные, разрозненные факты. Что-то из раннего детства. И... и ты тоже была там. Видел кое-что из наших дел с ПОРОКом... И ещё немного — о моменте перед уходом в Приют».
Она ответила не сразу — наверно, не решалась задать вопросы, которые мучили и его.
«А нам это чем-нибудь может помочь? Как много ты помнишь?»
«Да почти всё. Но всё равно этого мало, общая картина никак не складывается».
«Что ты видел?»
Томас пересказал ей все свои сны-воспоминания за последние пару недель. О том, как видел свою маму, об услышанном в операционной разговоре, о том, как они вдвоём подслушивали у двери совещание членов ПОРОКа. О том, как они упражнялись в телепатических беседах. И, наконец, о прощании перед его уходом в Приют.
«Так значит, Арис тоже был там? — спросила она, но прежде чем он успел ответить, продолжила: — Ну да, конечно, я ведь уже знаю о том, что мы все трое — участники. Но что это за бред про то, что кто-то умер, про какие-то там замены и прочее? У тебя есть какие-нибудь соображения?»
«Никаких. Но мне кажется, что если бы мы все вместе сели и потолковали об этом как следует — глядишь, к чему-то бы и пришли».
«Мне тоже так кажется. Том, я очень, очень сожалею... Я вижу, тебе трудно простить меня».
«А с тобой что — было бы по-другому на моём месте?»
«Нет. Я просто смирилась с этим. Решила: лучше потерять то, что, наверно, было у нас с тобой, чем позволить тебе умереть».
На это Томас не нашёлся что ответить.
Впрочем, время для бесед было неподходящее, даже если бы Томасу и хотелось поговорить ещё. Завывал ветер, в воздухе носились пыль и всякий мусор, тучи нависали над головой чёрной клубящейся массой, а расстояние до других групп постепенно сокращалось.
Нет, сейчас не до разговоров.
И они продолжали свой бег в молчании.
Наконец, обе группы, идущие впереди — приютелей и девушек — встретились. Самым интересным Томасу показалось то, что произошло это вовсе не само по себе. Группа Б дошла до какого-то пункта и остановилась. Затем приютели во главе с Минхо — Томас был счастлив видеть друга живым и здоровым — поменяли свой курс и направились на восток, где и встретились с девичьей командой.
И вот обе группы стоят всего в полумиле от Томаса и его спутников, окружив что-то плотным кольцом и устремив глаза на что-то непонятное в середине круга.
«Что там происходит?» — прозвенел в его голове голос Терезы.
«Не знаю», — был ответ.
Они побежали быстрее. Арис не отставал.
Ещё несколько минут по взбаламученной пыльными вихрями равнине — и они догнали обе группы.
Минхо вышел им навстречу и стоял, ожидая, пока они подбегут. Руки вожака приютелей были сложены на груди, одежда в грязи, космы торчком в разные стороны, на физиономии ещё были видны следы ожогов. Но он улыбался. И как же здорово было снова видеть эту нахальную усмешку!
— Ну наконец-то! Ползёте, как черепахи! — проорал им Минхо в качестве приветствия.
Томас остановился прямо напротив него и согнулся, несколько секунд восстанавливал дыхание, потом выпрямился.
— А я-то думал, что вы этим девчонкам глотки перегрызёте после того, что они с нами сделали. Вернее, со мной.
Минхо кинул взгляд за спину — обе группы теперь смешались — и снова обернулся к Томасу:
— Ну, во-первых, у них оружие помощнее нашего, не говоря уже о луках и стрелах. А во-вторых, одна цыпочка по имени Гарриет всё нам объяснила. Это нам надо бы удивляться, что ты всё ещё вместе с этой гоп-компанией. — Он окинул Терезу и Ариса неприязненным взглядом. — Никогда не доверял ни одному из этих грязных предателей.
Томас постарался скрыть свои противоречивые эмоции.
— Они на нашей стороне. Поверь мне. — И поймал себя на том, что неким непонятным, извращённым образом начал верить в это сам. Ему стало муторно.
Минхо горько рассмеялся.
— Так и думал, что ты скажешь что-нибудь вроде этого плюка. Я так понимаю, это долгая история?
— Да, очень долгая, — ответи Томас и сменил тему: — А почему вы все остановились здесь? И на что вы там так уставились?
Минхо шагнул в сторону и приглашающим жестом взмахнул рукой:
— А ты сам посмотри! — И прокричал обеим группам: — Эй, ребята, расступись!
Кое-кто из толпы оглянулся и неохотно подвинулся. Образовался узкий проход. Томас сразу же увидел то, на что пялились все остальные.
Из растрескавшейся почвы торчала палка, к её концу была привязана оранжевая полоска ткани, развевающаяся на ветру. На ней было что-то написано.
Томас с Терезой переглянулись. Затем Томас протолкался вперёд. Ещё не дойдя до палки, он смог прочитать, что было написано на оранжевой тряпке. Чёрными буквами там значилось:
МИРНАЯ ГАВАНЬ
Несмотря на вой ветра и гул голосов изумлённых людей, для Томаса вдруг наступил момент странной тишины, словно уши ему внезапно заткнули ватой. Он упал на колени и безотчётно схватился за оранжевую тряпку. Это и есть Мирная Гавань? Не здание, не укрытие или что-нибудь в этом роде?..
И тут звуки внешнего мира прорвались сквозь временную глухоту, возвращая Томаса к реальности. Он снова услышал завывания ветра и галдёж возбуждённых ребят.
Он повернулся к Терезе и Минхо. Из-за их спин выглядывал Арис.
Томас посмотрел на часы.
— У нас ещё один час. Значит, наша Мирная Гавань — это дрын, воткнутый в землю? Ну и ну. — В голове у него царил кавардак. Он не знал, что и думать обо всём этом.
— Вообще, если поразмыслить, то не так уж и плохо получилось, — философствовал Минхо. — До цели дошло больше половины наших. Кажется, в девчачьей команде показатели ещё лучше.
Томас выпрямился, еле сдерживаясь, чтобы не вспылить.
— Ты, часом, Черту не перескочил? Да, мы дошли. Целыми и здоровыми. Вот только куда это мы пришли? К палке, торчащей из песка?!
