Ознакомительная версия.
По роду своей работы начальник отдела автоматизации и программных средств, как официально называлась должность бородача, был посвящен в некоторые детали деятельности Владимира Арамовича. Это конечно же не прибавляло ему уважения к Кукловоду, но что мог поделать один Филипенко? Разоблачить? Да он пискнуть не успеет! Пойти в милицию? Да кто ему поверит без доказательств? В ФСБ? То же самое! Да еще и в черный список сплетников попадешь! Как же, очернительство флагмана российской экономики, единственного предприятия, обгоняющего в науке и технологиях западную фармацевтику!
Нет, тут нахрапом ничего не сделаешь. Единомышленников бы найти, да вот только боязно кому-либо довериться. Или на шпиона Кокаколы наткнешься, или в беду человека втянешь. Анатолий Викторович давно уже приметил, что стоило ему сблизиться с кем-нибудь из сотрудников, как у этого человека тут же начинались проблемы со здоровьем. Затем следовал вызов в медчасть – и все, человек оттуда выходил другим. Таким, как его описал Джавров в своем «вестнике». Полуробот-получеловек, фанатично преданный своей работе. И, что самое страшное, изменение это происходило незаметно для всех. Как-то не сразу… На первых порах сотрудник оставался вроде бы таким же, как прежде, разве что чем-то озабоченным. Проходило несколько дней, и человек становился замкнутым и нелюдимым, не желал общаться ни с кем из прежних и новых друзей. Зато как работал, в руках просто все кипело! Три, четыре месяца такой работы на износ, а потом… Потом некоторые умирали, другие еще какое-то время продолжали истязать себя странным стахановством, потом все равно погибали. Если не от несчастного случая то просто от какой-то неведомой болезни. И, что" интересно, тщательные расследования так и не дали ответа на вопрос, от чего умирали сотрудники. Да и были они немногочисленны, так, несколько человек, которые каким-то образом мешали руководству неизвестно чем. Вот тот же Семеныч, на чье место пришел этот нескладный Толик, новый программист. Предупреждал же старого, не пей, когда выпьешь, болтаешь много, а для того, кто хранит такие секреты, это очень опасно! Ну и все, заразился «рабочей лихорадкой» и стал трудоголиком поневоле. Теперь вот пришлось нового парня брать. Хоть бы этот не болтал лишнего. Вроде бы непьющий, может, с ним проще будет. Да и наивный совсем. Правда, это проходит со временем, но лучше, чтобы это время настало как можно позже.
Совещание окончилось. Филипенко собрался было идти домой, как вдруг почувствовал на своем локте чьи-то пальцы. Еще не повернувшись, он уже догадался, кто это. Ну так и есть, Кукловод.
– Знаешь, Анатолий Викторович, давно хотел с тобой поговорить, да ты все как-то ускользаешь от разговора! – в своей привычной вкрадчивой манере заговорил Зырянов. Голос звучал мягко, но вот глаза… Эти глаза доверия не вызывали. – Мне кажется, что пора мне в своей группе иметь собственного программиста… Сам понимаешь, техника у меня сложная, специфичная. Привлекать твоих временно как-то не с руки, всякий раз разные, если вдруг какая утечка информации, так не будешь и знать, кто допустил. Приглашать постоянно одного, так тоже неудобно, случится, что он мне нужен, а ты его, оказывается, в филиал послал. Или отгул дал… Да мало ли еще что… А так, смотришь, и не нужно никого просить, есть свои кадры!
– Идея неплохая, – одобрительно сказал Филипенко. Он и сам давно хотел оградить своих людей от контакта с медчастью. – Я готов поддержать вас.
– Вот и хорошо, значит, мы поняли друг друга и договорились. – Кукловод плотоядно улыбнулся. – Надеюсь, ты мне не откажешь в последней просьбе и отдашь эту, как ее… Ну, симпатичная такая! А, Панину! Заодно и подкормим ее у нас.
Анатолия Викторовича чуть не передернуло. Ах ты мразь, молоденького тела захотелось! Не зря по заводу ходили слухи, что Зырянов превратил медчасть в свой гарем. Так мало ему, теперь и программистку себе захотел! И не кого-нибудь, а Лену! Ну уж нет!
– При всем моем желании помочь не могу! – Бородач искренне улыбнулся и прижал руки к груди. – Семеныч умер, Ванин в отпуске. Взяли молодого, сегодня первый день, пока еще никакой, так что без Паниной я не обойдусь! Может, возьмем вам кого-нибудь, мы его подготовим, а потом заберете к себе…
– Кого-нибудь себе оставишь! – отрезал Владимир Арамович. Круглый глаз Кукловода налился кровью, а голос стал визгливым. Он вновь стал похож на попугая Кешу из известного мультфильма, только злого и страшного. – А мне девчонку пришлешь! Иначе сам у меня работать будешь! На износ!
– Так это ты был вчера? С собакой? – засмеялась Лена. – А я – то думаю, где же я тебя видела? Значит, мы соседи? Я на Нансена живу! В новом доме, том, что рядом с магазином!
Вот так дела! Как же он раньше ее не замечал?
– Мы туда недавно въехали, – продолжала девушка. – А раньше мы в Зеленограде жили.
– А я тоже здесь не так давно поселился, – признался Рык. – Когда бабушка умерла. А до этого жил Большой Тульской. С родителями. Но мне здесь нравится. И мне, и Стану.
Панина удивленно посмотрела на Толика. А это еще кто? – говорил ее взгляд.
– Стэн – это моя собака, – пояснил он. – Вернее волк. А еще точнее, он наполовину собака, а наполовину волк.
– Не может быть! – воскликнула Лена. – Вот это да! Постой, а как же… Я вроде бы слышала, что волки, пусть и такие, как твой, в домах не живут. Как ни старайся, все равно убегают.
– Не знаю… – Толик пожал плечами. – Может, мой нестандартный какой-то. А может, просто я не достаю его воспитанием, вот он и чувствует себя как дома. За креслом устроит себе нору и таскает туда подушки, сухари, косточки… Все, что найдет.
– А на посторонних как он реагирует? – В глазах Лены светился неподдельный интерес. – Небось в горло готов вцепиться?
Толик удивился. Даже обиделся. Почему в горло? Он что, дикий, что ли? Нет, его Стэн вполне воспитанный парень!
– Когда приходит мама, ну там убраться, поесть приготовить, постирать… Стэн от нее не отходит. Ластится, как щенок! Отца не воспринимает, прячется от него. Вернее даже не прячется… просто уходит, не хочет встречаться. Это из-за того, что отец однажды схватил его за загривок, поднял в воздух и встряхнул. Он разозлился, что Стэн его хомяка съел… А когда мои друзья зайдут, убегает за свое кресло и не выходит. Правда, следит за каждым шагом, но не лает и не бросается. Лишь бы его не трогали. Да трус он вообще! Когда гром гремит, в ванной прячется! Заберется в самый темный угол и лапой глаза прикрывает. Видела бы ты, как он пирожки ест! Возьмет в передние лапы, поставит его вертикально и откусывает по маленькому кусочку. Вот тогда можешь с ним играть, не тронет! Понимает, что лакомство. А вот если дашь еду и попробуешь подразнить, тогда может хватануть!
Ознакомительная версия.
