В ушах у Кинби уже слегка звенело от запаха свежей крови, хлещущей из оторванного пальца. Звуки, цвета, запахи… Все вокруг стало невыносимо ярким и громким. Кричал запах крови, переливался жемчужной белизной осколок кости в оправе из ошметков кожи, страхом и подлостью воняли звуки, исторгаемые стоящим на коленях существом.
– Морган! Он! Он заказал, чтобы в тебя, но когда легавая рядом будет. Чтоб если подфартит, то и сучку тоже.
Задумчиво посмотрев на «лисьего», Кинби отпустил его ладонь, и парень свернулся калачиком на ковре, плача и баюкая искалеченную руку.
– Так. Еще один вопрос. – Толкнул детектив носком ботинка тело, свернувшееся на ковре в позе зародыша. – Ты и приятель твой, откуда?
– Из Залива. Нас Морган оттуда выписал, – простонал парень.
– Угу. Чудненько. Я так и думал, что не местные. – Кивнул Кинби и опустился перед «лисьим» на корточки.
– Знаешь, что? – прошептал он почти ласково, глядя в полные страха и надежды глаза. – Ты честно ответил на мои вопросы. Это хорошо. Но ты стрелял в лейтенанта Марино. И ты посмел назвать ее сукой.
Глаза Кинби превратились в два колодца абсолютной пустоты, и парень понял, что сейчас умрет.
Он открыл рот, пытаясь закричать, неловко забил ногами, пробуя отползти. Он очень хотел, чтобы кончился кошмар и снова вернулась привычная жизнь, в которой он был крутым и должен был жить вечно, но Кинби оборвал эти попытки, вырвав неудавшемуся киллеру кадык.
Дождавшись, когда умирающий перестал клекотать и дрыгать ногами, Кинби перевел взгляд на торговца машинами. Забормотав невнятное, тот попытался закрыться руками, надеясь слиться со стеной. Толстяк так и не понял, как это получилось – вот Кинби стоит над трупом в центре комнаты и смотрит на расползающееся бурое пятно, и вот он уже стоит рядом и поднимает его – толстяка Марио за шиворот дорогого пиджака, словно новорожденного щенка.
Кинби пронес торговца из угла, в котором тот прятался, к огромному письменному столу, слушая, как с хрустом и треском расползается ткань пиджака под весом его хозяина, и швырнул в исполненное на заказ кресло, позволявшее увесистому Марио чувствовать себя комфортно.
Обошел стол и со вздохом опустился в гостевое кресло – тоже удобное, конечно, но существенно поменьше и поскромнее.
Задумчиво поерзал, устраиваясь поудобнее, затем махнул рукой, откинулся на спинку и водрузил ноги в тяжелых, запачканных кровью ботинках на полированную столешницу.
– Итак, уважаемый господин Марио, – светски произнес Кинби, – объясните мне, пожалуйста, как вас угораздило связаться с этим отребьем.
– И пожалуйста, – голос вампира стал чуть жестче, – убедительно объясните, почему я не должен вас убить.
Тяжело дыша, Марио нагнулся и зашарил в ящиках стола. Добыл из недр плоскую бутылку, отвернул пробку и надолго присосался к горлышку.
Со стуком опустил бутылку на стол и выдохнул:
– Верите, меня просто попросили дать тому, кто придет от Моргана, тачку. Любую, какую тот захочет. Сам Морган и попросил. Вот, верите?
Изобразив в воздухе замысловатый жест, Кинби пожал плечами.
– Верю. А разве не должен был? Но вы продолжайте, продолжайте.
– А дальше все очень просто. Пришли два этих пестрозадых, ткнули пальцем в «порше». Да вы на них посмотрите только, господин Кинби! Ну за версту же видно, что они и Города-то не видели! Ну я и решил, что ничего серьезного эти кретины не учинят. Да и не мог я Моргану отказать. – Прижал для убедительности Марио пухлые ладошки к нагрудному карману пиджака.
– Это да. Это знаю. – задумчиво бросил Кинби.
Действительно, отказать в такой просьбе Марио просто не мог. Все, что было связано с автомобилями в восточной части Города, Морган держал железной хваткой. Говорили, что он нашел способ привлечь к этому и обитателей Дома Тысячи Порогов. Кинби недобро усмехнулся – стоит лишь немного копнуть, и за потусторонними силами, загадочными ритуалами, таинственными пророчествами, исходящими из уст Воцарившихся Богов, обнаружатся все те же вечные пружины и шестеренки, движущие мир, – жадность, жажда наживы и власти, все те же интриги и подлые приемчики. Ничего нового – все знакомо, привычно и мелко.
– Ну не знал я! Даже предполагать не мог, что эти… эти вот такое учинят! Ну это же надо настолько головы не иметь! – причитал и всплескивал руками Марио.
– Почему храт дурил? – резко прервал поток красноречия Кинби.
– Каюсь! Каюсь, господин Кинби! Эти вот приехали и велели никого не пускать, пока они тут. Видимо, очень не хотели, чтоб их кто-то видел, кроме моих людей. Да и я сам, честно говоря, – виновато поморщился Марио, – не очень хотел, чтобы почтенные клиенты видели, что у меня на территории такие вот… шляются.
Кинби остро чувствовал исходящий от Марио запах – вонь жестокого страха, смешанного с неуверенным облегчением и робко крепнущей надеждой на то, что его не убьют.
– Хорошо, я вам верю. – Детектив хлопнул ладонью по подлокотнику. – Извините за некоторый, м-м-м, – пошевелил пальцами в воздухе Кинби, подбирая слово: – Беспорядок, но вы должны понять, я был несколько расстроен.
– Что вы, что вы! – замахал потными ладошками Марио. – Я так рад, что все прояснилось!
– Я тоже искренне рад, господин Марио. – Кинби снял ноги со стола, снова заерзал в кресле, пристраиваясь поудобнее. – А теперь поведайте мне, что интересного говорят в Городе днем?
Марио сиял. Он любил Кинби. Он готов был расцеловать его. Но боялся. Ужасно боялся, что если он прямо сейчас не расскажет все, что тот хочет, то сидящее в кресле и мило улыбающееся существо махнет рукой и оборвет его жизнь.
– Не то чтобы это было достоверно, господин Кинби, – осторожно начал торговец, – но был слушок, что у кого-то видели некий очень ценный предмет. Очень ценный и очень старый. Якобы времен Войн Воцарения. И что предмет этот пропал.
– И что? – вздернул бровь Кинби. – Такие артефакты имеют свойство всплывать и пропадать. Осколки прошлого, экзотика, но не более.
– Не знаю. Ни что это такое, ни у кого этот предмет был. Но слышал, что ищут его очень активно. И не только земные, – многозначительно подчеркнул последние слова Марио. – Говорят, даже кто-то из обитателей Высоких Домов интерес проявлял, но очень осторожно. Сами знаете, все стараются сохранять существующее равновесие. А вот что это и зачем – уж простите, не знаю и знать не очень-то и хочу. Говорят, что интересоваться им очень и очень вредно для здоровья.
– А кто именно вам об этом предмете говорил? – поинтересовался Кинби. И тут же уточнил: – Разумеется, источник информации останется в тайне.
– Я верю! Я верю! Я же прекрасно вас знаю, уважаемый господин Кинби!
