Поелозив пальцем по экранному меню, Жучара быстро вызвал нужный файл и раскрыл его.
Кекс сразу узнал внутренность «Ать-два» – столик, за столиком теплая компания: Жучара, Басмач, Дунай, Мухомор и толстяк Феда; на заднем плане отчетливо просматривались выпивающие Полоз и ученый-контрактник, которого Кекс знал только по фамилии – Сиверцев.
– Он, что ли? – недоверчиво протянул Кекс, пытаясь вспомнить за Сиверцевым хоть один серьезный грешок.
– Не туда смотришь, – тихо сказал Жучара, увеличил масштаб и сдвинул фотку так, что на экране остался только правый верхний угол. Почти весь видимый фрагмент занимала барная стойка и все, что за ней находилось, включая верхнюю половину бармена, кусочек салаги-дневального с тряпкой в руках и полки с шеренгами бутылок.
Зато в левой части фрагмента запечатлелся некто, сидящий на высоком табурете у самого края стойки. Он был с ног до головы укутан во что-то вроде бесформенного балахона – не дать ни взять бедуин или средневековый монах. Кроме балахона и капюшона, Кекс сумел разглядеть только кончики пальцев на стакане. Изображение было темноватым и нечетким, не в пример центральной части кадра с теплой компанией, куда и наводился фокус камеры.
– Кто фоткал? – поинтересовался Кекс, быстро сообразив, что раз Жучара присутствует на снимке, то вряд ли в роли фотографа выступал он сам.
– Да хрен его знает, сидел какой-то лось военный за ближним столиком. Вообще сначала я пару раз ребят сфоткал, а потом уж этого лося попросил – хотелось быть в кадре со всеми. Но вот он, – Жучара опять ткнул пальцем в верхний правый угол снимка, – только на последнем снимке.
Кекс лихорадочно пытался сообразить, что же с неожиданно свалившейся информацией теперь делать. Но, оказывается, Жучара все уже обдумал.
– Для начала я хочу попросить тебя: сохрани это, – сказал он и положил на скатерть перед Кексом мини-флэшку размером с двухкопеечную монету. – Там говна всякого вагон, и среди него эта фотка. Так… на всякий случай.
– Боишься, что… с тобой может что-нибудь случиться из-за этой фотки? – деликатно уточнил Кекс.
– Боюсь, – не стал отпираться Жучара. – Любой бы испугался. Но отправиться вслед за Булатом, Розеном и Полозом тоже не больно охота. Вот и трепыхаюсь, как могу.
– И поэтому решил меня тоже подвести под удар? – Кекс без труда предсказал один из возможных вариантов развития событий.
– Мы давно уже все под ударом, Кекс, – мрачно процедил Жучара. – Две недели назад Розен. Вчера Полоз. Кто знает, может, еще через две недели скажут: «Кекс пропал!» Или не Кекс, а Жук.
– О тебе скажут не «Жук», а «Жучара». Только ты сам себя Жуком называешь.
Жучара не ответил, лишь зло поиграл желваками на скулах.
– Ладно, – пробурчал Кекс примирительно. – Но хотелось бы знать – почему я? Почему эту гребаную фотку ты решил сдать на хранение именно мне?
– Во-первых, не одному тебе, – пояснил Жучара уже довольно спокойно. – Я несколько штук раздал, ты просто очередной. Только не спрашивай, кому именно раздал и сколько флэшек, все равно не скажу. Никому из вас, ни тебе, ни остальным. Поймешь почему, если подумаешь.
– Уже понял, – оценил замысел приятеля Кекс. – Только когда спросят по-настоящему… скажешь ведь, никуда не денешься.
– По-настоящему спросят – ясен перец, скажу, – не стал упираться Жучара. – Я ж не Че Гевара. И любой скажет, кто еще не окончательно с катушек съехал. Но пока будут спрашивать – у каждого из наших останется в запасе немножечко времени. Не думаю, что так уж много, но сколько-то по-любому будет. А значит, сохранится шанс, что хоть кто-то сумеет лечь на дно или свалить достаточно далеко, что хотя бы одна фотка уцелеет, а значит, всех, кто убивает наших, можно будет попытаться вывести на чистую воду. И я тебя еще об одном хотел попросить, Кекс. Ты вроде к Покатилову вхож. Как думаешь… Ему зачем-нибудь могли понадобиться эти смерти?
Кекс выпятил губу и пожал плечами: поди пойми этих воротил-толстосумов… Что Покатилову выгодно, а что нет – станет понятно, только когда он прикажет одно из двух: или премию тебе выдать, или без затей пристрелить в ближайшей подворотне.
– Не знаю, Жучара. Просто не знаю, – безрадостно, но честно признался Кекс.
– Я не спрашиваю тебя – знаешь ты или нет. Я спрашиваю – как ты думаешь?
Кекс скривился, словно лимон надкусил, но все-таки поразмыслил и осторожно предположил:
– Мне кажется, что Покатилову нужнее живые сталкеры, чем мертвые. Мы ж ему хабар таскаем, а он с этого купоны стрижет.
– Хабар носят не только ему, – заметил Жучара. – Может, он так конкурентам насолить пытается?
– Да брось, насолишь так, ага, – фыркнул Кекс. – Зона большая, артефактов там прорва, и после каждого выброса становится еще больше. Но у Покатилова и прочих воротил весь мир в клиентах, а весь мир сожрет без остатка хабар из десяти таких Зон, из ста – сожрет и не подавится. И добавки попросит. Нет, Жучара, я бы еще понял подобную борьбу с конкурентами, если бы у Покатилова были проблемы со сбытом. Но со сбытом проблем у него нет, у него проблемы только с поставками, потому что хороших сталкеров мало, а мелюзга всякую муть копеечную из Зоны таскает, вроде «медуз» или «крови камня». На этом разве наваришься?
– А, может, Покатилов хотел тех же Розена с Полозом окончательно под себя подмять? Чтобы только на него работали? А они сдуру отказали?
– Полоз, считай, только на Покатилова и работал, – пожал плечами Кекс. – Какой смысл его убирать?
Жучара поморщился, словно услышал большую глупость.
– Нет, ты погоди, – Кекс принялся развивать мысль. – Если все так, как ты сказал, то Покатилов сначала должен вербовать чужих сталкеров, а потом уж, если откажутся, убирать. Верно?
– Верно.
– Во-от! На тебя Покатилов или еще кто из крупных заказчиков выходил? Говорил с тобой – мол, давай ко мне в бригаду?
– Нет, – мрачно ответил Жучара.
– В таком случае – чего тебе бояться? Вот если тебе предложат, а ты откажешься, вот тогда…
– Ладно, – неожиданно сменил вектор беседы Жучара. – Раз ты так считаешь, тогда обратный вопрос: как думаешь, а есть ли смысл показывать тому же Покатилову эту фотку?
Кекс быстро уловил суть:
– Думаешь, он ухватится и сам вычислит тех, кто убивает наших?
– Раз смерти сталкеров ему не выгодны – должен ухватиться.
– Должен, – Кекс иронически скривил губы. – Я даже здесь, у себя дома, предпочитаю не произносить эту фразу – что Покатилов кому-то чего-то должен.
Ирония Кекса получилась откровенно грустной – могущество людей, подобных боссу, можно было сравнить разве что с могуществом стихий. А поскольку со стихией невозможно бороться, с ней приходится сотрудничать. Увы, исключительно в роли подчиненного, чтобы не сказать пешки. Давай, Кекс, бери ноги в руки и марш в Зону, где тебя в любой момент могут сожрать, прожарить или вывернуть наизнанку. Но только ты не моги в Зоне помирать, ибо велено тебе добыть для босса то-то и то-то и в целости-сохранности доставить в «Вотрубу», где поджидают Хома с охранниками и прочими покатиловскими подручными, вплоть до кассира и бухгалтера…
