— Да, Буратино, заставил ты нас поволноваться!
— Так ты сам говорил, Карло, что спешить нельзя.
— Я говорил? Ну говорил, но не в том плане, что типа проигрывай, носатый! Просто как-то не так решительно просил доминировать над ним. И с башкой ты лоханулся — хорошие деньги могли поднять.
— Ну уж тут я точно ничего не мог поделать — Золтан меня просто не подпускал! И так пришлось его слегка подтормаживать.
— Что делать⁈ — Карло аж подался в кресле в сторону робота.
— Что ты сказал? — Джузеппе тоже отреагировал, пролив пойло на колени, чего не за ним не замечалось никогда.
— Подтормаживать камень пришлось. — Буратино посмотрел на хлопающих глазами стариков и начал объяснять как детишкам — Программно влиять на его процессор в целях снижения его вычислительной мощности.
— Ты его хакнул что ли?
— Ага. Слишком он быстрый. Сам не понимаю, за счет чего. У него же и оружие тяжелое, и вообще…
— … Думаешь, сконструировали с нарушениями? — Вообще за этим следили, андроидов с неантропоморфными конечностями и корпусом на бои не допускали. Но никто не отменял скрытые модернизации. Порой таких деятелей ловили, тогда роботов дисквалифицировали, порой прокатывало. Пепероник много об этом рассказал в своё время.
— Думаю, да. Ему добавили лишнюю степень свободы верхним манипуляторам.
Да уж, тот бой получился незрелищный, не статусный, без дополнительной премии. Хорошо, что выиграли. Буратино раз за разом атаковал «пальцы» противника, что стало заметно только тогда, когда эта проклятая механическая мельница не потеряла своё оружие. Лом с грохотом впечатался в защиту арены, только тогда зрители увидели, что «ладони» остались без хваталок. Ожидаемая попытка войти в ближний бой ожидаемо была отбита щитом. Носатый выскочка ушел в сторону перекатом, и тут же топор Буратино срубил нижнюю опору, то есть «ступню» Золтана. Понятное дело, всех бы устроило зрелище постепенного четвертования бедняги бывшего фаворита поединка, но хозяин признал поражение. Впрочем, на его месте любой бы прекратил бессмысленное уничтожение своей собственности.
— Шельма такая, так ты мог любого противника замедлить?
— Ну наверное. Просто я не пробовал раньше.
— А почему?
— Не приходило в голову, как у вас принято говорить. Не рассматривал этот вариант развития ситуации.
— А на самом деле? Если не врать? — Продолжал давить Карло на своего подопечного.
— Мне полезны тренировки с сильными противниками. Не с вами же соревноваться, с человеками. Ну и для зрелищности. Основа любого маркетинга — яркая картинка. Правда ведь?
— Правда, правда. Давай, ты в следующий раз будешь советоваться или хотя бы уведомлять нас о своих закидонах. — Резюмировал голосом строгого отца официальный хозяин этого монстра.
То ли издеваясь, то ли в порядке эксперимента андроид соорудил на лице мину раскаяния, получилось вполне убедительно. Но только со второй попытки. Первая рожица была зверски-ехидная, хотя и почти такая же. Мы не можем объяснить читателю, почему выражение лица длинноносого робота было настолько часто свирепым или жутким, но заявляем прямо — ему над собой еще работать и работать. А лучше было бы взять пару уроков у Далемара, вот кто мастер лицедейства!
— Чего смотришь так жалостливо? — Не выдержал взгляда межанической куклы Джузеппо.
— Починишь, а?
— Ты ж нормально функционируешь, сустав в норме, я смотрел. Тьфу ты, сустав! Совсем вы меня со своим Карло с панталыку сбили. Шарнир у тебя в норме!
— А может, того… поменяем?
— На что?
— Ну хватит же у нас золота, чтоб пару верхних шаровых опор отлить с ответной частью. Ну чего тебе стоит, ну всё равно ваши монеты просто валяются! — Он явно копировал чьё-то поведение из какого-то видоса.
— Карло! Ты видишь, что творится! Уйми своего монстра уже!
— Не обращая внимания, он и отстанет.
— Да как не обращать, ноет же. Жалостливо.
— Это он нарочно. На жалость давит. Цыган помнишь?
Да, когда-то в Вена-Полисе были и цыгане. Их повадки и бизнес после большой войны ничуть не изменились, а привычка держаться за своих помогла выжить в огне мирового пожара, и сразу после. Но в какой-то момент оказалось, что слабые и откровенно глупые люди кончились. Новый мир строили суровые обладатели приза под названием «Выжил!», с которыми старые ухватки не проходили. Против организованных цыганских семей с их жесткой иерархией и дисциплиной встали новые банды и артели. В результате цыгане рассосались. Не то ушли куда, не то ассимилировали. А может, банально вымерли.
— Так что, у нас с тобой из андроида получился цыганёнок? А, Карло?
— Рядом с нами живёт искусственный интеллект, который адаптируется под изменяющиеся условия и выбирает наиболее эффективную тактику. Погоди, если он решит, что мы ему не нужны, он нас бросит.
— Ты ошибаешься, Карло. То, что может быть выгодно в тактическом плане, зачастую является проигрышной стратегией. Вы моя семья, в дальней перспективе выгоднее держаться семьи. У одиночки нет шансов в этом мире. — Голос Буратино был серьезен, впрочем, как обычно. Он еще не научился его модулировать, изображая эмоции. Сейчас у него на повестке дня значилась мимика.
— Какой красивый развод, сынок! Ты переплюнул даже цыган.
— Не понял тебя.
— Буратино, ты такой весь из себя правильный толкаешь речугу про преданность семье сразу после того, как заявил, что тебе хочется загнать всё наше золото в свои шарниры. Косяк, если честно.
— Блин, Карло, а я ведь почти повелся. — Засмеялся Джузеппе. Куда катится мир, скоро придется за Пьером счета проверять. — Эй, Пьер!
— Слушаю вас, Джузеппе! — На стене нарисовался их виртуальный дворецкий.
— Признавайся, ты подворовываешь понемногу из семейного бюджета?
— Увы, я не имею к нему доступа. Все траты по содержанию дома я осуществляю из собственных средств.
— Стоп! Откуда это у тебя собственные средства⁈
— Если банковский счет находится под моим управлением, доступ к нему имеется только у меня, и пополняю его тоже я, то считаю логически верным называть средства на данном счёте собственными. Свод законов Вена-Полиса не содержит запретов в отношении искусственных личностей на владение финансами.
— О как! А ты у нас личность? — Карло прямо получал удовольствие от того цирка абсурда, который творился в его доме.
— Я мыслю, следовательно существую. Еще и вас кормлю, Карло. В этом месяце вы не выделили ни одного кредита на покупку продуктов питания Марии.
— Точно! А я еще думаю, чего она не просит пополнить депозит на хозяйственные нужды.
— Да. Я его сам пополняю. Кстати, господин, на прошлый бой Буратино я ставил на его победу и против обезглавливания соперника. Так что у нас есть средства на ведение домашнего хозяйства.
— Ну хоть кто-то приподнялся на прошлом бое. Пацан, когда будем разбирать бой с Пепероником, про замедление соперника чтоб ни слова! Посторонним это знать ни к чему.
— А он посторонний?
— Ну не член нашей семьи, точно. Ты уверен, кстати, что пиявки не он пытался установить?
— Уверен. В момент попыток внедрения в стены посторонних электронных устройств сбора данных Пепероник находился на базе Итальянцев. Если только его чип не был извлечен для отвлечения нашего внимания.
— Не, ну уж так серьёзно против нас играть некому. Да и кто согласится из своей башки чип извлекать, потом обратно ставить… Не он, и хорошо, малый с уважением и в кибер-боях шарит. Во всяком случае свои кредиты отрабатывает. Опять же Итальянец, то есть свой.
Один юморист когда-то сказал: «Нет ничего сложного в том, чтобы ориентироваться в Вена-Полисе. Надо только подняться на самый верх и оттуда выбрать желаемое направление». Людям такая формула очень понравилась, фраза стала крылатой. Сейчас, когда Карло жил гораздо выше, чем раньше, он лучше начал понимать некоторые вещи. Например то, что деньги требуют защиты. И вариантов тут немного: или ты прячешься сам и прячешь свои денежки, или ты отращиваешь себе когти и характер такой, чтоб тебя боялись тронуть. А потом постоянно доказываешь делами свой статус вредного и очень опасного. Потому как периодически будут приходить и проверять, не ослаб ли хозяин такого приятного для взора богатства. Пока Карло защищала движуха вокруг арены — он со своим андроидом хорошо заявил о себе. Ну и поход на Поле Чудес, о котором вроде как никто ничего не слышал… Но земля полнится слухами, невнятные рассказы про очередное приключение старого бродяги не позволяют думать, что его недвижимость можно просто так отобрать. Ну и авторитет Итальянцев не последнее дело. Говорят, нет ты послушай, говорят: он приложил руку к смене босса в своей банде. Так что думай потом сам, беззубый старикашка и украшение банды или теневой лидер.
