герцога Лето в курс наших деловых операций. – Когда он наклонился ближе, то Лето почувствовал неясную тревогу. Вежливо-отстраненное выражение лица Родунди не поддавалось расшифровке, и от него исходил едва ощутимый неприятный запах.
Лондин позволил администратору увести себя прочь, крикнув через плечо:
– Тем не менее, я настаиваю, чтобы вы посетили Куарте как можно скорее!
– В настоящее время Лето будет оставаться со мной на Носсусе столько, сколько потребуется, – объявил Якссон во всеуслышанье. – После нашего крупного успеха на Иссимо III нам нужно обсудить дальнейшие планы.
Лето не терпелось вырваться из-под влияния этого человека. С самого момента их встречи над Элегией он всегда был на глазах у лидера повстанцев. Император Шаддам, несомненно, ожидает от него вестей. Гарни Холлик, наверное, к этому времени уже добрался до Императорского дворца с секретным посланием на кристалле, где объяснялась задумка Лето насчет проникновения в лагерь повстанцев и его уничтожения. Но герцог ничего не мог поделать, пока не уберется подальше от Якссона Ару…
Еще до полудня остальные радикально настроенные аристократы покинули планету. Транспортный челнок исчез в бескрайнем пустынном небе Носсуса. Лето, как ему и было велено, остался вместе с Якссоном и его домашней службой безопасности. Ему приходилось играть свою роль как следует, поскольку, если эти люди хоть на минуту усомнятся в нем, он не доживет до возвращения домой.
С тяжелым сердцем Лето бродил по комнатам. Он знал, что Пол вполне способен править Каладаном – особенно с помощью Сафира Хавата, Дункана Айдахо, доктора Юэ и Гарни Холлика. Несколько месяцев после ухода Джессики – его дражайшей Джессики – Лето провел в душевном смятении, чувствуя, что ему больше нечего терять. И поэтому рискнул всем.
Груз без опознавательных знаков доставили с того же межпланетного лайнера, который прибыл забрать гостей. Лето и Якссон отправились его встречать. Работники поместья уже выносили ящики с небольшого почтового корабля.
Изучая сопроводительный лист, Якссон озадаченно чесал в затылке.
– Я не ждал посылку с Элегии… А-а, это от виконта Джандро Тулла! Один из наших самых рьяных новобранцев. Ты его знаешь?
Лето пожал плечами:
– Мне известно это имя, но у нас с ним никогда не было общих дел.
Открыв ящики, Якссон испустил восторженный вопль.
– О, оружие! Какие-то экспериментальные образцы, – сверился он с бумагой и вытащил металлический кубик с надписями и линзами, встроенными в грани – каждая шириной с его вытянутую ладонь. – Эти устройства толком не опробованы, однако, учитывая качество военной продукции, которую мы получаем от Дома Туллов, они должны оказать большую пользу восстанию.
Якссон повертел кубик в руках, пытаясь сообразить, как это работает. Порывшись в ящике, он нашел запечатанный голокристалл. Использовав свой идентификационный отпечаток, он включил воспроизведение и наклонился ближе, просматривая сообщение от Джандро Тулла.
Красивый дворянин на голограмме выглядел гордым и решительным, стоя возле ящиков с новыми прототипами. Запись делалась на фоне конюшен с призовыми лошадьми.
– Якссон Ару! Посылаю тебе пятьдесят нейтрализаторов защитного поля. Это устройства, которые отключают индивидуальные экраны противника. Ничего не подозревающие враги внезапно окажутся уязвимыми для традиционного метательного оружия.
Якссон кинул на Лето восторженный взгляд. Его глаза лихорадочно заблестели:
– Ого! Мы сможем перебить даже сардаукаров, если займем выгодную позицию!
Но Лето не отрываясь смотрел на изображение, будто окаменев. Он не мог поверить глазам.
Джандро продолжал:
– Это моя новая наложница – важный советник и первый критик, я ценю ее мнение. Мы стремимся как можно скорее оказать помощь Союза Благородных.
Волосы Джессики стали темней и короче, но герцог сразу узнал этот овал лица, полные губы, зеленые глаза – классическую красоту, которую так долго любил… Женщину, которую когда-то обнимал и ласкал, мать его сына.
Джессика стояла рядом с виконтом Джандро Туллом и смотрела с голограммы, будто насмехаясь над Лето.
В конечном счете все всегда сводится к запасам меланжа.
Владимир Харконнен. Оперативная записка, штаб-квартира в Карфаге
На развалинах завода Оргиз по переработке специи барон Харконнен размышлял о своей утраченной собственности. Впрочем, на эту неизбежную жертву пришлось пойти, чтобы сбить графа Хасимира Фенринга со следа контрабандных сделок на черном рынке.
Темный дым клубился в небе, оранжевом от мелкой пылевой взвеси. В дальнем конце котловины, расположенной на отшибе, все было сметено стремительной бомбардировкой со штурмовых орнитоптеров без опознавательных знаков – и хранилища меланжа, и упаковочные цеха, и казармы, и посадочные площадки.
Рабочие с завода, должно быть, почувствовали себя преданными, когда летательные аппараты атаковали без предупреждения. Раббан, племянник, проявил энтузиазм и основательность, когда барон тайно проинструктировал его, как свернуть производство и не оставить зацепок для Фенринга или его неуемного ментата Грикса Дардика. Раббан частенько разочаровывал дядюшку, но неизменно преуспевал, когда ему давали возможность кого-то покалечить или что-то сломать.
Инспекционные войска на разрушенном участке были одеты по-пустынному: в конденскостюмы с нософильтрами. Но барон отказался от такого, заявив, что не хочет выглядеть слабаком – особенно перед графом Фенрингом. При невероятном богатстве, которое Дом Харконненов нажил на операциях со специей, – как санкционированных Империей, так и незаконных через КАНИКТ, – барон мог купить столько воды, сколько ему требовалось.
Пока барон осматривал обломки завода, от жары и ужасающей сухости у него запылало лицо, пересохли ноздри и запершило в горле. Больше всего на свете ему хотелось вернуться в Карфаг и расслабиться в паровой бане, но приходилось играть роль до конца.
– Нападавшие были хорошо вооружены и действовали продуманно, – заметил он. – Кем бы они ни были.
Несколькими днями ранее Фенринг как-то пронюхал о местонахождении завода и потребовал, чтобы незаконные производители были задержаны для допроса. Делая вид, что хочет помочь, барон успел послать племянника, чтобы все уничтожить. Теперь ему приходилось поддерживать этот образ перед любознательными чиновниками Имперского Комитета по контролю за специей.
Фенринг нахмурился:
– Хммм. Похоже, кто-то знал, что мы нагрянем, не так ли?
Учитывая, что Раббан не умеет держать рот на замке, барон благоразумно отослал его подальше от Арракиса. В другой раз племянник непременно разворчался бы из-за того, что его отстраняют от торговли специей, но теперь он и сам с нетерпением ждал возможности вернуться на Ланкивейл, чтобы позабавиться с их пленником из Дома Атрейдесов – Гарни Холликом…
В данный момент, под нещадно палящим солнцем, граф с трудом сдерживал ярость. Сразу, как только корабли Харконненов приземлились среди развалин, Фенринг выскочил наружу, будто мог еще что-то спасти. Некоторые обломки все еще пылали. Обгорелый искореженный металл валялся в котловине среди камней. Огромные пласты породы были срезаны с отвесных
