А под низом этот выход может быть?
– Наверное, да…
– Тогда я побежал! Майдер, ты со мной?
– Да!
Сделав пару снимков бегущего Дага, Билон припустил за ним. Собеско остался возле опоры.
Находиться под кораблем было довольно неуютно. Металлическая громада тяжело нависала над ними. Билон почему-то боялся, что она вот-вот согнет опоры, словно человек – колени, и раздавит их своей массой. Но любопытство гнало его вперед вслед за Дагом.
В самой середке нижней части корабля находилось огромное кольцо шириной в три метра, а внутренним диаметром так все тридцать. До него было, наверное, не меньше двух человеческих ростов, но Билон прошел под ним слегка согнувшись, словно опасаясь стукнуться, и только потом поднял голову. Над ним простиралась плоская многолепестковая диафрагма, похожая на ту, что закрывала объектив в его фотоаппарате. Однако в центре не было заметно никакого отверстия. Лепестки прилегали друг к другу плотно, без малейших зазоров. При этом возникало впечатление, что он видит некую заглушку, прикрывающую огромную полость, уходящую куда-то внутрь.
– Пошли отсюда!
Билону стало неуютно. На вход диафрагма не походила, для этого она была слишком широкой. А вот на часть двигательной системы корабля – вполне. Еще возьмет, и дунет на них чем-то таким на неизвестных физических принципах!
Вместе с Дагом они вышли на другую сторону, а потом отправились в обход корабля. Его покрытие по-прежнему оставалось таким же гладким и непроницаемым, но Билон внимательно смотрел по сторонам. На твердой выжженной солнцем земле их ноги не оставляли следов, но если бы обитатели корабля выдвигали наружу трап, чтобы выбраться наружу, признаки этого можно было бы заметить. Но ему не попадалось ничего.
– Я знаю, почему они внутри сидят и никуда не вылазят, – пыхтя и отдуваясь, выдал Билон, когда они вернулись к Собеско. – Они жару не любят.
– Тогда почему здесь сели? – проворчал Даг, пытаясь обмахнуться своим пробковым шлемом. – Могли бы найти место попрохладнее.
– Кто знает, вдруг им некогда было выбирать? Например, что-то у них сломалось.
– Они ночью садились, – заметил Собеско. – Тогда никакой жары не было.
– Может, они ночные существа? И вообще интересно, как они выглядят? – снова загорелся Даг. – На кого похожи?
– И есть ли среди них прекрасные девы? – в тон ему ухмыльнулся Собеско.
Они снова заспорили, а Билону внезапно вспомнился зверь по имени кот, посетивший его сегодня утром. Не мог ли он быть связан с инопланетными гостями?!
Он живо представил себе рыжих мохнатых пришельцев, сидящих за пультами, смотрящих в большой телескоп, как в одном старом кинофильме и дуэлирующих друг с другом на больших старинных мясорубках. Хотя, нет, у кота не было рук, а только лапы, да и отрекомендовался он зверем. И как бы он попал отсюда в Дурдукеу за четыреста с лишним километров? Правда, если он инопланетянин из цивилизации, летающей по космосу, для него это, наверное, не расстояние…
Нет, про этого пришельца он точно никому не расскажет. Потому что говорящий по-гордански незнакомый зверь, явившийся из неоткуда и ушедший в никуда, это уже чистой воды горячечный… ну, или горячий бред!
– Летающая машина покинула лагерь, – доложил Боорк командиру.
– И кто на ней улетел? Те же трое, что и прибыли?
– Да.
– Что ж, теперь можно немного передохнуть и набраться терпения, – заключил Пээл. – Очертим приблизительную зону безопасности, расставим по периметру датчики, чтобы никто к нам не подобрался незаметно, и будем ждать. Интересно, как скоро к нам прибудут новые гости?
– Не раньше, чем через дюжину дней, – уверенно предположил зампотех. – В нас могут просто не сразу поверить.
– А вы что думаете? – взглянул командир на зама по вооружению?
– Полагаю, они обернутся скорее. От полудюжины до дюжины. Филиты показали, что могут действовать весьма быстро.
– Командование отводит на эту стадию полторы дюжины дней, – важно сообщил посланец от штаба. – Это задано сроками сосредоточения наших сил. До этого времени открывать себя филитам не желательно.
– Все слышали? – командир нашел взглядом тэона. – Проведите соответствующую работу с личным составом! Пусть настраиваются на ожидание и воздерживаются от проявлений нетерпения. Все наружные работы приказываю выполнять только в темное время суток и предварительно убедившись в отсутствии лишних свидетелей. Следов не оставлять, а если останутся, тщательно затирать! Мы должны оставаться незаметными!
Отсняв еще одну пленку и сделав несколько снимков вторым фотоаппаратом, который он забрал у Эргемара, Билон заторопился в обратный путь.
Они успели дозаправиться на промежуточной базе до захода солнца и прилетели в Дурдукеу уже в темноте. Вернувшись в гостиницу, Билон сразу же бросился в свою импровизированную фотолабораторию проявлять пленки. Естественно, только черно-белые, потому что для цветных требовалась настоящая, а не походная лаборатория, которой у него не было.
К счастью, реактивы, доставленные в Зерманд с оказией еще в прошлом году, сохранили годность, а сам он ничего не запорол. Все негативы оказались хорошего качества, запечатлев на себе корабль пришельцев из космоса и его первооткрывателей. На взгляд Билона, особенно хорошо получился Собеско, взирающего на инопланетный аппарат с кривой ухмылкой.
Оставив Эргемара, напросившегося к нему в ассистенты, просматривать снимки на фоне электрической лампочки (печатать их было не на чем) и делать зарисовки в дополнение к тем, что еще утром сделал с натуры Даг, Билон засел за статью и к двум часам ночи сваял гениальный репортаж о великом открытии. Обычно он не любил засиживаться над материалами за полночь, но никогда ранее ему не писалось так легко.
Закончив со статьей, Билон оставил себе второй экземпляр, сделанный под копирку, и начал готовить послание. Он упаковал в металлические коробки с крышками непроявленные цветные пленки, написав к ним подробные «сопроводиловки». Негативы были заботливо уложены в деревянный ларец местной работы. Отдельно пошли пакет со статьей и личное письмо Билона прежнему начальнику из отдела городских новостей. Тот был настоящим газетчиком, а значит, имелась хорошая вероятность, что материал и пленки не выбросят сразу в корзину как чушь и бредятину, а хотя бы предварительно с ними ознакомятся.
В этот момент в номер Билона постучался зевающий Вилам Сентер, заметивший, что происходит нечто странное. Он стал первым посторонним человеком, узнавшим о посадке на Филлине корабля космических пришельцев. Первой его реакцией стало понятное недоверие, но, рассмотрев кадры на пленке, которую Билон решил оставить себе на тот случай, если основное
