Хмуро сплюнув, я вышел на своей станции и направился в приют. Все свои немногочисленные пожитки я давно из него перетаскал в тайник, поэтому в приюте меня ждало лишь одно, хотя нет, два дела. Это отметиться у директора и выписаться с баланса приюта как совершеннолетний и, вполне возможно, встретиться с Бортом и его шестёрками. Встреча настораживала, к ней требовалось подготовиться. Поэтому, пройдя тропинкой через парк, я нырнул в кустарник, где спрятал свою любимую арматурину перед поездкой в центр столицы, и сунул её за спину, укрыв рубашкой.
С директором и его секретарём проблем не было, ещё трое кроме меня сегодня вылетали из гнезда. Нас поздравили, переписали данные с новеньких удостоверений и выдали небольшое выходное пособие. Оно заключалось в сумке с ремнями для ношения в руках, в которой находились футболка с эмблемой приюта и шесть брикетов солдатских пайков. Всё, на этом приют переставал нас содержать.
От директора я с парнями сразу направился к выходу. Где меня и перехватил один из мелких шестёрок Борта. Делая таинственный вид, он кивал куда-то в сторону парка. Идиотом я не был, поэтому, дав пинка салаге, поспешил к улице, что вела к барахолке, за которой находились территория комбината, где я работал.
Ушёл я чисто, затерявшись среди покупателей и продавцов на барахолке. Время было послеобеденное, тем более выходной, народу хватало. Через двадцать минут я стоял у проходной, где дежурил скучающий охранник. Проверив мой детский пропуск, он пропустил меня на территорию. Несмотря на то что я тут часто мелькал, охранники не могли запомнить всех, так как через одни только эти ворота в день проходило больше пяти тысяч рабочих, а таких ворот было восемь, не считая грузовых.
Проигнорировав гравитележку, которая использовалась как транспортное средство, я свернул к зданию администрации. Мне требовалось переоформиться в связи с получением документа. Теперь я взрослый и буду получать не двенадцать кредитов, а тридцать, а то и сорок, как младший мастер. Начальник цеха обещал похлопотать, тем более прошлый начальник отдела кадров ушёл на повышение, покинув планету.
В отделе кадров я долго не задержался. Оформил стандартный рабочий договор, написал заявление на сдачу категории – начальник цеха обещание выполнил – и направился в общежитие для работников комбината. Место в четырёхместной комнате стоило пятьдесят сантимов, то есть полкредита в месяц. Жить с чужими для меня людьми я не хотел, поэтому решил снять отдельную комнатку за полтора кредита. Хватит ютиться с другими постояльцами. Я одиночка по жизни, хотя это уже говорил. До сих пор тошно вспоминать, как мне было тяжело в приюте, особенно в первые дни.
Управляющий общежитием, зарегистрировав меня, выдал номер комнаты и пароль к двери. Заплатил я сразу за год вперёд. Кстати, питание в эту сумму не входило, требовалось платить в столовой дополнительно, да и готовили там так себе, почти как в приюте. Хотя сытно, ну и ладно.
Народу в здании шлялось изрядно, но я спокойно поднялся на пятый этаж и, пройдя по длинному коридору, оказался у нужной комнаты. Прежде чем войти, я огляделся. Удобства были отдельно и находились от моей комнаты метрах в ста, столовая на первом этаже. Конечно, как временное прибежище пойдёт, но жить так постоянно не хотелось. Я ввёл пароль и толкнул дверь. Как и ожидалось, каморка была крохотная. Три на четыре метра с небольшим окошком. Но ничего, разберёмся. В комнате находились самодельная, сваренная из железных уголков кровать с матрасом, но без белья, тумбочка и стол с единственным стулом. Нормально. Хотя потребуется купить бельё, холодильник и небольшую кухонную плиту, чтобы готовить в комнате. Эти покупки на первом месте, остальное по мере обживания.
Бросив сумку на матрас, я подошёл к входной двери и, как пользователь, сменил пароль. Всё, дверь настроена только на меня. После этого я покинул помещение и, посетив удобства, вышел из здания общежития, поспешив в свой цех: мне требовалось проставиться, тем более я всё заранее приготовил. Местные жители мало чем отличались от земных, даже традиции были схожи. Вот только одного тут не было – рукопожатий, здоровались на словах и приветственным кивком.
Простава прошла нормально, день был укороченный, так что после работы остались все. Я в обязательном порядке пригласил и начальника цеха. Хороший мужик и отличный спец, его знания совсем немного не дотягивали до инженерных, но он и этому был доволен. Получал он прилично, не чета мне, порядка двухсот сорока кредитов, копил на нейросети для внуков и правнуков, ему самому было за сто пятьдесят лет. Как оказалось, средний срок жизни здесь – до двухсот пятидесяти лет, я, как узнал, охренел от этой радостной новости.
Я тоже приложился, когда тосты перешли в беседы за жизнь. Дальше мне тут находиться было не обязательно, я уже не первый раз бываю на таких вечеринках, поэтому, распрощавшись с мужиками, выпивки им хватит до позднего вечера, вышел из цеха и, поёжившись от вечернего жара, не спеша потопал в общежитие. Мне вообще-то сегодня вечерком хотелось сбегать на барахолку и прикупить всё, что было нужно для жилья, но мужики настояли, и я выдул целый стакан шила – смеси спирта с лимонной эссенцией. Так что меня от этой убойной смеси стало заметно шатать. Сознание у меня было более-менее в норме, только конечности плохо слушались, но силы воли добраться до своей комнаты, запереться и свалиться на пустую кровать, подложив под голову сумку с пайками, хватило.
За два часа до начала работы меня разбудило верещание будильника, встроенного в наручный коммуникатор, который я забыл снять, поэтому проснулся не только от ревуна, что я использовал вместо сигнала, но и от вибрации. Вытащив затёкшую руку из-под сумки, я отключил будильник и, зевнув, хмуро осмотрелся. Состояние было так себе, но голова не болела.
– Зашибись, я ещё и одетым спал, – пробормотал я, посмотрев на помятую одежду.
У меня даже полотенца и мыла не было, поэтому, придя в душевую комнату, я занял свободную кабинку и, повесив на держатели одежду, просто ополоснулся под холодным душем. До начала работы оставалось полтора часа, так что у меня ещё было время сбегать к одному из моих убежищ, где я часто ночевал, и притащить вещи, чтобы обустроить комнату. Хотя бы для гигиены, остальное можно купить.
На улице было свежо и ещё темно. Утро пока не вступило в свои права. Покинув территорию жилых зданий, я прошёл через производственные комплексы, махнул рукой знакомому охраннику, что скучал у проходной в наш цех, и остановился в ожидании. Погрузчики работали посменно и днём и ночью, в отличие от цехов, где был нормированный рабочий день. Обычно тут притормаживали грузовые гравитележки, которые притаскивали на разборку в цеха корпуса старых кораблей и другой техники, так что можно было быстрее добраться до нужного мне места. Да, одно из моих убежищ находилось в старом корпусе люмерского танкера шестисотлетней давности. Корма у него была смята, да и корпус деформировался, но попасть внутрь было можно, правда, не зная как, вход фиг найдёшь. Я и сам нашёл случайно.
