Ознакомительная версия.
Он подвинул статуэтку к себе, не обращая внимания на кровавый след, оставшийся на столе. Протянул руку, в которую слуга вложил сверток, развернул его, и Тэо увидел, что это голова, отлитая из того же металла, что и его находка.
— Я обнаружил ее в том же карьере. Больше десяти лет назад. — Эрбет осторожно пристроил свою часть сокровища к шее, раздался глухой стук, словно камень ударился о камень.
— Хм… — Прищурившись, благородный господин осмотрел восстановленную статуэтку. — Удивительно. Даже трещины не осталось. Держится, словно ее заново отлили.
Он попытался разъединить собранное, напряг руки, но у него ничего не получилось.
Тэо впервые видел Арилу такой. Он привык, что лицо девушки всегда скрыто полумаской. Здесь же она приветливо улыбалась, словно встретила старого друга, и акробат невольно отметил, насколько красивой ее делает улыбка. Ради такой, пожалуй, можно было пробежать над пропастью, уничтожить Грим-ар-дэн, северный оплот шауттов, а затем развязать Войну Гнева.
— Прекрасна, не так ли? Но не хватает одного нюанса. Именно из-за этого ты все еще жив. Оправдай мои надежды, артист. Скажи, что я ищу?
— Маску.
— Обожаю не ошибаться в людях. Каноническое изображение Арилы — девушка в маске. Как каноническое изображение Скованного — мужчина в плаще, из-под которого виднеется оборванная цепь. Тиона никто не может представить без веера, Нейси без меча, Гвинта без крысы, Лавьенду без зеркала и так далее. Можно перечислить хоть всех великих волшебников. У них есть символы. А символ Арилы — маска. Так ее изображали наши предки, так рисуют, отливают и лепят до сих пор. Понимаешь ли, циркач, по легенде, никто не должен видеть ее лицо. Чтобы она не могла искусить, как искусила Тиона. Я же считаю, что у первого скульптора не хватило фантазии изобразить Арилу и он попросту спрятал ее лицо за маской. Все остальные лишь глупо повторяли за ним.
Тэо было все равно, что считает этот человек, к тому же Арила не искушала своего мужа, но он кивнул, соглашаясь с такой версией.
— По маске всегда можно определить мастера и год, когда создали работу.
Тэо прекрасно знал и это.
— Без такой важной детали Арила не представляет для меня интереса. Поэтому твоя жизнь зависит от правильного ответа на простой вопрос: куда вы дели недостающую деталь?
Акробат облизал языком пересохшие губы и сказал осторожно, словно ступая по тонкому льду:
— Мы нашли лишь тело, милорд.
Господин Эрбет нахмурился:
— Тело? Боюсь, я ошибся. Твое желание жить не так уж и сильно. Завтра в сточной канаве найдут не один, а два трупа!
— Стойте! — быстро сказал Тэо, чувствуя движение за спиной. — Могу я взять ее, милорд?
— И что ты хочешь увидеть? — Благородный жестом дал своим слугам понять, чтобы не торопились.
— Если была маска, то, выходит, ее создали отдельно, лицо ведь цело. Значит, мастер должен был сделать крепежи. И если их нет, то это воистину удивительная находка, милорд.
— Чем же?
— Возможно, вы являетесь владельцем первого и единственного настоящего изображения Арилы, которое сотворил ее современник. Тот, кто видел ее.
Его слова заставили господина Эрбета задуматься:
— Интересное предположение, не скрою. Особенно если отбросить факт, что Арила всего лишь миф, древняя сказка. Шаутты с тобой, артист. Рассматривай. Мне даже любопытно, как ты станешь уверять меня, что твоя теория верна.
Он протянул через стол фигурку с заляпанным кровью основанием. Тэо осторожно взял ее, с удивлением отметив, что металл едва теплый, хотя раньше так не было. На мгновение у него потемнело в глазах, и он почувствовал под лопаткой ноющую боль. Спустя секунду Пружина справился с нею, аккуратно, подушечками пальцев, ощупал голову, пытаясь обнаружить в роскошных густых волосах малейшую трещинку, за которую неизвестный мастер мог бы зацепить маску. Но ничего не находил.
— Милорд, я знаю о старых вещах, которые лежат в земле. Когда я еще был мальчишкой, в моем первом бродячем цирке один старик научил меня распознавать их. Он рассказывал множество историй. И уверял, что… Скованный! — Он отдернул руку.
— В чем дело?!
— Обжегся! Она горячая, милорд!
— Не мели ерунду! — Раздраженный господин Эрбет привстал, протянул руку к статуэтке, но схватить ее не успел.
Внутри прекрасной Арилы что-то щелкнуло, и металлические пальцы пришли в движение, сложившись в новую, еще более сложную фигуру. А затем в комнате погасли все свечи, словно кто-то резко подул на них, и свет остался лишь в двух висящих на стене бронзовых фонарях, огоньки которых были защищены стеклом.
Внезапно пламя в них задрожало, стало опадать, точно ему не хватало воздуха, но выпрямилось, мигнуло и сменило цвет на ярко-синий.
Тэо ощутил, как чуть сладковатый дым, который испускали фитили погасших свечей, щекочет ноздри, и ошарашенно смотрел на происходящее вокруг него.
— Невозможно! — наконец сказал господин Эрбет. — Мы не в Летосе! Твои фокусы, артист?!
Пружина хотел рассмеяться на столь глупое обвинение, но лишь покачал головой, не сводя взгляда с синего огня, о котором он столько слышал, но надеялся, что никогда не увидит. Благородного его молчание лишь разозлило:
— Шутить со мной вздумал?! Лок! Перережь ему горло!
Двое снова навалились на плечи, прижали руки к столу.
Тот самый, кого Тэо свалил ударом в лицо, достал из ножен кинжал, шагнул к акробату.
— Последний шанс! Скажи, как ты это сделал! — заорал Иан Эрбет.
Дым от фитилей, тяжелым пологом висящий в воздухе, внезапно загустел, потемнел, «стек» на стол и закрутился вокруг фигурки девушки, стал ее волосами, упал плащом на плечи, сложился в меч, который держали хрупкие изящные руки.
Лок так и не успел ничего сделать. Краем глаза Тэо заметил, как нечто сотканное из теней, похожее на лохматого паука, бросилось человеку на спину, подмяло под себя, заглушив вопль. Упругий черный жгут мрака выстрелил из дальнего угла, схватил за щиколотку одного из тех, кто держал акробата, рванул на себя, с грохотом повалив на пол, а затем утянул под стол, из-под которого раздался один нескончаемый и бесконечный крик боли.
Второй мордоворот сам отпустил Тэо, сделав шаг назад.
В большой комнате разворачивался ночной кошмар. Крики, вопли, неразбериха, темные тени, оживающие по углам, тугой фонтан крови, ударивший в потолок.
Канатоходец оттолкнулся от пола, прогнулся назад, встав на руки, а затем снова на ноги. Сейчас он делал то, что подсказывало его тело. Обратный фляк, [3]затем еще один, потом аэриал. [4]Ловко и быстро. Циркач двигался легко и пружинисто, сразу отпрянув от стола как можно дальше.
Ознакомительная версия.
