Цель Галуга упала со стрелой во лбу, успев по дороге к земле сделать чуть ли не полный оборот вокруг своей оси. Разбойник, в которого попал Бист, хрипел, ухватившись за черенок стрелы, торчавшей у него под подбородком.
Выхватывал саблю Дариус уже на бегу, стремясь покрыть разделяющее их с врагом расстояние как можно быстрее и слыша за спиной топот ног бросившихся вслед за ним его людей.
В левую руку он схватил кинжал, сжав рукоять обратным хватом и прижимая лезвие к предплечью. Щитов в дорогу не брал никто — лишний вес, а лезвием можно блокировать удар или увести его в сторону.
Сторн таким образом спокойно оборонялся от двух-трех противников, вооруженных кто чем. В учебном бою, конечно, но все равно впечатляло.
Дариус выбрал себе целью здоровенного мужика в заломленной набок, похожей на колпак шапке. Он был самым ближним и, вероятно, главным среди так некстати повстречавшихся разбойников.
Гонорт с ходу нанес длинный размашистый удар. Он выбрал такую атаку из-за того, что его противник держал поперек себя топор с длинным деревянным топорищем, которым и попытался прикрыть голову, выставив его перед собой. Расчет оправдался полностью — лезвие легко преодолело деревянную преграду, вонзившись в голову вожака.
Будь в руке любое другое оружие, Дариус бы десять раз подумал, прежде чем поступить именно так. Но на свою саблю он надеялся полностью, и она, как всегда, его не подвела.
Дорван сразу же с потягом ударил влево по обутой в сыромятный постол ноге, целясь в подколенный сгиб. Там жилы, там вены, и самое главное — теперь раненый не сможет закончить атаку. Галуг, воспользовавшись тем, что его противника покачнуло, с силой воткнул обломок меча ему в лицо. И уже затем подхватил с земли оброненный врагом топор с широким и длинным лезвием, о которое он и сломал оружие.
К тому времени бой уже был завершен. Противник Ториана, видя несущегося на него с яростным ревом здоровяка, отшатнулся назад, запнулся, упал, да так на земле и остался.
Бор с Сегуром со своими управились быстро, выбрав такую же пару, как и они сами. Не по комплекции, по манере держаться вместе. Бор, не обращая внимания на зверский оскал и могучий замах своего противника, всадил меч в прикрытую овчинной душегрейкой грудь, не забыв провернуть, когда вытаскивал его из раны. А вооруженный глефой Сегур дважды опустил ее лезвие на голову разбойника чуть ли не вдвое меньше себя, вдребезги разнеся его попытки защититься.
И лишь сверд Бист сближаться с противником не стал, он издали выпустил пару стрел, и каждая из них нашла свою цель.
Последние двое оставшиеся в живых разбойников попытались спастись бегством, но скрыться среди деревьев сумел лишь один. Другому Сегур метнул вслед глефу, рассчитывая сбить его с ног. Сбить-то он сбил, но разбойник падал уже со стрелой в затылке. Стрелой Биста — тот всегда красит оперение в ярко-красный цвет.
«Вот что значит случайные люди в котерии, — досадовал Дариус, осматривая место недавнего боя. — Был бы вместо Сегура человек, ходивший с нами хотя бы пару раз, не сбежал бы никто. Тот же Мозел, которого не отпустила молодая жена, или Пронт Красавчик, некстати решивший попробовать себя в торговле и устроившийся помощником в лавку Медиса. У Медиса старшая дочь на выданье, так что устремления Пронта понятны».
Все произошло так быстро, что Тацир едва успел выхватить из-за пояса свой длинный топор. Он даже не замахнулся им ни разу, хотя и бросился вперед вместе со всеми.
«Неопытен он еще, — подумал Дариус, глядя на явно смущенного наемника. — И это первый его бой, а в первом бою простительно многое, иногда даже трусость».
Убежавшего татя преследовать не стали, вместо этого выпотрошили разбойничьи мешки с поклажей, вытряхивая содержимое прямо на траву.
Ничего ценного там не оказалось. Да и откуда оно возьмется? Эти люди шли на грабеж, а не возвращались после него. Несколько медных монет, перстень из серебра с мутным красным камешком. Да еще Сегур взял пояс одного из разбойников. Дариус так и не понял, чем он его прельстил.
Ну и Галуг выбрал себе топор взамен сломанного меча. Он критически осмотрел его, щелкнул по лезвию пальцем, хмыкнул, буркнул, но за пояс все же сунул. Неудачный у него вышел удар, хотя и меч был дрянной.
Затем они добрый час бежали в глубь леса, изредка переходя на быстрый шаг. Существовала вероятность встречи с остальными разбойниками: никто не сомневался, что им попалась только часть ватаги. Остановились у подножия невысокой гранитной скалы, каким-то чудом оказавшейся посреди густого соснового бора.
Следовало передохнуть, да и припрятать до лучшей поры то, что они захватили с собой: наконечники двух пик, переделанных из кос, топоры, несколько ножей и кинжалов. Сталь на их изготовление пошла самая паршивая, но не оставлять же ее, она и такого качества денег стоит. Пусть лежит себе, есть-пить не просит. Мало ли каким боком судьба повернется, глядишь и снова придется побывать в этих местах.
Отдышались, напились воды из бьющего из-под скалы родничка, немного перекусили.
— Силен ты, парень, настолько силен, что даже трогать их не стал, — не по чести такому богатырю связываться со всяким отребьем, — заявил вдруг Бор Тациру, криво ухмыляясь щербатым ртом.
Дариус выразительно посмотрел на Бора, и тот сразу заткнулся, успев, правда, что-то буркнуть себе под нос.
Тацир не трус, Дариус знал это точно. Растерялся немного, это да, с кем не бывает? Убить трудно, особенно в первый раз. Он хорошо помнил свои переживания, когда впервые убил человека. Помнит кровь, залившую его лицо, ее тошнотворный вкус, когда она, хлынув на него сверху, случайно попала ему в рот. Ее липкость, ее запах. Помнит, как дергалась рукоять меча, что достал до сердца долузсца.
И еще слова Сторна, успокаивающего его:
— Рано у тебя это случилось, слишком рано. Но ведь и выбора не было. Жизнь, она вся такая — либо ты, либо тебя…
Дальше они шли уже не столько быстро, сколько осторожно. Балинуйский лес огромный, но встретить в нем людей иногда на удивление просто, тут уж как повезет. Недавняя встреча — прямое тому подтверждение. Поговаривают, что, помимо деревень, в лесу есть и серебряные копи, настоящие рудники. Вот и притягиваются сюда самые разные люди — от ищущих вольной жизни крестьян до беглых каторжников.
«Хотя о серебре, наверное, все же врут, — на ходу размышлял Дариус, не забывая поглядывать по сторонам. — Если оно есть, то какой смысл заниматься грабежом купеческих караванов? Легко ведь и без головы остаться».
Следующие два дня ходьбы по густому лесу выдались спокойными, и лишь один раз им попалось сразу пять человеческих скелетов взрослых мужчин. Этих людей убили, определить не сложно.
