На одной из таких лужаек продолжались безмятежные забавы: Яна, в черных штанах и белой рубашке с кружевным жабо, азартно играла в догоняшки с палевым щенком размером с крупную овчарку — тем самым сиротой, которого Сварог без всякого сопротивления забрал у гармов. Совсем малыш, но кое-какие способности уже включились, как тогда у Акбара на «Божьем любимчике», — и потому вместо щенка, уже настигнутого Яной, почти ухитрившейся ухватить за шиворот, вдруг возникала туманная полоса, вмиг ускользавшая из рук императрицы и вновь становившаяся палевым щенком в десятке уардов от нее. Акбар лежал тут же, положив голову на лапы, снисходительно наблюдая за этой возней. Временами, для разнообразия, щенок подскакивал к нему, пытался хватить то за бок, то за ухо — но буквально отлетал после короткого гулкого рявканья (у гармов, как и у собак покинутого Сварогом мира, считалось в порядке вещей в воспитательных целях гаркнуть как следует на расшалившегося сопляка). Всем было весело и беззаботно, не то что Сварогу, которому предстояло несколько часов работы: далеко не все бумаги в пролистанном им «досье Асверуса» были исполнены безукоризненным почерком канцеляристов, иные словно курица лапой нацарапала — а изучить следовало все…
Он присмотрелся. Охрана, разумеется, бдила. На фоне зелени прекрасно можно было различить полдюжины гармов, сидевших так, что они образовали упиравшийся в стены замка полукруг с радиусом уардов в сотню. Ни Золотых Филинов, ни Дракона Сварог из своего окна не видел — кружили высоко. Вполне возможно, он перегнул палку с безопасностью, поскольку и так постоянно включены системы, накрывавшие не только дворец, но и парк пятью колпаками защитных полей — с пятью разными функциями. Однако и себе слово дал, и Канцлеру пообещал: за пределами обоих замков Яна без охраны ни за что не покажется. Он не боялся чего-то конкретного — просто хотел довести безопасность до предела, пусть даже до абсурда. Одну он в свое время не уберег…
Сама Яна поначалу откровенно высмеивала вслух доведенные до абсурда меры безопасности. Сварог, чтобы не вступать в пустые дискуссии, попросту дал ей послушать запись разговора с Литтой — после чего Яна чуточку посерьезнела и перестала критиковать его заботу о ней, по крайней мере, вслух.
Ага, вот… Справа, над кудрявыми кронами деревьев, прошел Золотой Филин — неспешным, спокойным полетом. Поднялся выше, исчез с глаз. Сварог в который уж раз подумал о вторжении в горротский королевский дворец с помощью «ограниченного контингента» своих золотых птичек. Никакой армады вторжения. Дворец вплотную примыкает к реке, от гранитной набережной отделен лишь широкой лестницей ступенек в пятьдесят. Предположим, что у набережной вдруг всплывает «Рагнарок», из распахнутого грузового люка (есть такой позади рубки, примерно пять на шесть уардов) взлетают всего-то десятка три Золотых Филинов и обрушиваются на дворец, уничтожая расчеты нацеленных на реку двух десятков пушек и полудюжину ракетных установок, нанося лучевые удары по «запретной» части дворца. Тем временем по той самой лестнице парадный вход во дворец атакуют полсотни морских пехотинцев. Примерно столько людей и Филинов грузовой трюм в состоянии вместить, а то и побольше поместится. Ну, а «Рагнарок» при необходимости поддерживает огнем воздушные и наземные силы. Тем временем по центральной, нейтральной, никому не принадлежащей части Итела подходят пароходы с десантом…
И в который уж раз сам себе привел все прежние возражения. Без авиационного прикрытия, то бишь Филинов, слишком рискованно затевать такое предприятие, даже имея «Рагнарок». Они просто необходимы на тот случай, если во дворце отыщется, кроме банальных пушек и ракет с «горродельским огнем», еще что-то, сделанное уже умельцами, и, вполне возможно, способное причинить существенный ущерб даже «Рагнароку». «Рагнарок», в конце концов, всего лишь обычная субмарина, не располагающая ни защитными полями, ни прочими роскошествами. Обычная субмарина, пусть даже снабженная серьезным оружием и построенная из сверхпрочных сплавов. Мало ли что может отыскаться в заначке у противника. «Штурмовая авиация» просто необходима — но светить ее нельзя. Конечно, Канцлер не подозревает об истинных размерах Сварогова золотого воинства, можно бы с наивным лицом и соврать: мол, в Хелльстаде всего-то три десятка этих симпатичных птичек, ранее служивших личной охраной покойному королю. А больше нету и взять неоткуда. Но с Канцлером, человеком умнейшим и хитрейшим, в такие игры играть опасно… Невозможно просчитать его реакцию и последствия. Так что оставляем этот вариант на самый, самый, самый крайний случай. Когда окажется, что если его не применить, — все рухнет.
Есть и другой вариант, правда, чисто теоретический. Перед нами — не обычное государство, где в случае гибели или пленения какого-нибудь важного генерала управление тут же подхватят дюжины две других. Горротских кукловодов слишком мало, по пальцам можно пересчитать — а значит, решения принимают и приказы отдают буквально двое-трое субъектов — в первую очередь Брашеро, конечно, и парочка его особо доверенных лиц. Вот если бы удалось каким-то лихим налетом повязать эту пару-тройку ключевых фигур, что, несомненно, парализовало бы всякое сопротивление… Вот только как это устроить? Сварог решительно не представлял. Даже бледного подобия толкового плана в голову не приходило…
Сердито фыркнув, он отвернулся от беззаботной идиллии за окном, отошел на пару шагов. Одно движение пальца — и окно плотно закрыли тяжелые вишневые портьеры. Второе — и кабинет окутан «пологом тишины», обеспечив полную звукоизоляцию от окружающего мира. Третье — и в наступившем полумраке над столом вспыхнула люстра.
Сварог сел за стол, где стоял лишь небольшой компьютер и лежала пухлая стопа пожелтевших от времени листов — «досье Асверуса», как это в обиходе именовалось. Хотя, ради исторической точности, так следовало бы называть вторую половину бумаг — начинали дело совсем другие люди (правда, так и оставшиеся безымянными).
Зато (хотя с историческими событиями сплошь и рядом случается совсем наоборот) достовернейше известно имя обитателя Талара, первым в истории не просто увидевшего подлодку токеретов, но ухитрившегося остаться в живых и обо всем рассказать. Вот оно, в первой же бумаге — Миррар Корб, подшкипер правого борта рыболовного гукора «Ласточка», вышедшего на промысел в составе «плавучей мастерской», принадлежавшей некоей фирме под названием «Артилас Снорр и сыновья»… стоп, стоп! А собственно, что это за такая «плавучая мастерская»? Никогда раньше такого термина не слышал — а впрочем, как-то не особенно интересовался рыболовством, для этого есть соответствующие департаменты…
