Одежда аборигенов представляла собой юбочки из материала, похожего на циновки. У мужчин они были чуть покороче, у женщин – длиннее, но с разрезом сзади. Естественно, ничего похожего на бюстгальтеры не наблюдалось. Но ни малейшего интереса этот факт во мне не вызвал, ибо все лица женского пола были или слишком молоды, или еще хуже: слишком страшны.
После конфет настала очередь попкорна и биг-маков. Но так как их было всего два, одаренными оказались только молодые люди, не испугавшиеся салюта. Это явно не понравилось мужику со спиралью, и он что-то квакнул. Девочка, вздохнув, протянула свой бигмак ему.
А вот подобное надо пресекать в зародыше, подумал я. Если полученные от меня блага кто-то начнет перераспределять по своему усмотрению, добром это не кончится. И, положив руку на рукоять нагана, рявкнул:
– Ты что творишь, с-сука?! Урою! А ну быстро отдал ребенку подарок, козел!
В голове же билась какая-то заполошная мысль – неужели придется стрелять?
Но нет, не пришлось. Услышав мой рык, дикари попадали на четвереньки, а узурпатор при этом тут же вернул девочке ее подарок.
– То-то же, – хмыкнул я и протянул им бутыль с водой. Опять краткое недоумение – как ее оттуда вылить? Но когда я свинтил крышку, начался прямо-таки концерт.
Надо сказать, что одариваемые неплохо справились с выражением запредельного восторга. Особенно отличился только что обруганный носитель спирали. Он подпрыгивал, воздевал руки к небу, падал, вскакивал, громко хлопал себя по животу и вновь падал. Остальные тоже явно были довольны, но выражали свой восторг более сдержанно.
Посмотрев на представление минут пять, я решил, что его пора закруглять. Во исполнение чего не очень громко, но по возможности внушительно объявил:
– Господа, торжественная часть окончена.
Кажется, меня поняли, потому как аудитория довольно быстро утихла. Пора, пожалуй, переходить к знакомству. Но вот ведь, блин, в паршивом словарике была даже «библиотека», но не имелось фраз «мое имя…» и «как тебя зовут?». Так что я просто потыкал себя в грудь и несколько раз по слогам произнес «Николай». Потом упер палец в паренька и с вопросительным выражением на лице поинтересовался:
– Мм?
– Тими, – тут же отреагировал юноша. – Тими-ау! – И тоже потыкал себя в грудь.
Вскоре выяснилось, что девочку, которой он отдал первую конфету, зовут Хани. Спираленосец оказался Камиром или Камир-ау. Представившись, он еще полминуты что-то объяснял, и я решил, что это здешний шаман. В общем, потом выяснилось, что так оно и было.
Самый пожилой представился именем из трех слов, но я запомнил только первое – Тапу.
На этом церемония представления была свернута. Используя жесты и отрывочные слова из шпаргалки, я попытался объяснить, что хочу построить здесь дом. Все, кто поможет мне в этом деле, поимеют богатые подарки. Сбор добровольцев – часов через пять.
Здесь я сначала показал на солнце, а потом на то место, где оно окажется в обозначенное время. Похоже, меня поняли, а значит, пора прощаться.
– О куи-хау аку! – утешил я аборигенов и залез в палатку, где включил питание маяка. А потом выбрался оттуда, подождал минуту и прошел в свой гараж, сопровождаемый потрясенным аханьем обитателей острова Хендерсон.
Пожалуй, настала пора внести ясность в вопрос о моих планах относительно возможности посещать другой мир.
Разумеется, я не собирался делать наследие Виктора Семеновича достоянием благодарного человечества. Нет, против него в целом я в общем-то ничего не имею, но ведь оно будет принимать подарок руками своих лучших представителей, которых еще называют правящей элитой. Причем, что характерно, есть люди, которые свято уверены – в данном контексте слово «элита» пишется без кавычек! Даже не знаю, как можно назвать такое суеверие.
Правда, некоторые считают, что власть лишена всяких моральных тормозов только у нас, но я по натуре оптимист и поэтому убежден – нет, не только. Она везде такая, а во многих местах даже хуже. Для примера попытайтесь припомнить, сколько раз за последние пятнадцать лет Россия бомбила страны, которые по определению не могут ответить ей тем же. И как часто этим полезнейшим (в собственных, разумеется, шкурных интересах) делом занимались страны, общепринятые в качестве эталонов демократии?
В общем, человечеству придется как-то обойтись без подарка от меня. Впрочем, я сильно подозревал, что во вред это ему точно не пойдет.
А вот мне новый мир пригодится. Во-первых, там нетрудно построить дачу на берегу океана, причем даже не придется нанимать таджиков – чем, спрашивается, полинезийцы хуже? Во-вторых, разница скоростей времени открывает неплохие перспективы. Можно, например, взять сложную и дорогую халтуру, удалиться на Хендерсон, возиться с ней хоть год, в то время как тут пройдет чуть больше суток. Правда, при таком образе действий я раньше состарюсь, но меня это совершенно не пугало. Потому как подобное будет только с точки зрения постороннего наблюдателя, а – с моей – пройдет долгая и полноценная жизнь. Кроме того, тут при желании можно увидеть и еще один бонус.
Предположим, что мне осталось лет сорок – пятьдесят. Что будет через полвека в России и в мире? Боюсь, что ничего хорошего. А вот за десять лет полный пушной зверек может и не успеть прийти.
Если же одному станет скучно, можно будет пригласить на остров несколько человек из проверенных друзей и подруг. Но пока мне явно не до скуки, хоть я провел в новом мире уже почти три месяца. Ну вот, опять…
– Тим! – заорал я, вставая. – А ну положи молоток! Это шурупы, а не гвозди! Шу-ру-пы, понятно? Их закручивают отверткой. Ханя, ну хоть ты ему объясни, если он не понимает!
Моя будущая резиденция строилась уже третью неделю. Сначала аборигенам был вручен садовый бур, коим они в заранее размеченных местах провертели четырнадцать скважин метровой глубины. Потом туда ставились отрезки бруса со стороной сто пятьдесят и высотой три с половиной метра, им придавалось строго вертикальное положение, после чего скважины заливались раствором. Далее понизу и поверху я пустил тот же брус, причем крепил его на шурупах, фанерных косынках и эпоксидке. И наконец, внутрь этой прямоугольной конструкции я лично вклеил пространственные фермы из бруса потоньше.
Разумеется, так дома не строят. Но зато именно так строят деревянные самолеты и яхты, вот я и применял знакомые мне технические решения. Следовало еще учитывать, что в океане случаются ураганы, поэтому дом делался по самолетной технологии, хоть это и более трудоемкая задача.
Кроме того что дом должен быть не только прочным, но и жестким, я имел в виду потренироваться перед постройкой какого-нибудь судна. Ибо жить у океана и не иметь как минимум одной яхты – это моветон, не верите – спросите у Абрамовича. По уму так надо две, а если брать с запасом, то три.
