Ознакомительная версия.
— Ну как?.. — все же спросила она.
— Нормально, — сказал чистую правду Эрик. — Хотя еще не так давно, выиграв в подобную игру и сорвав при этом джек-пот, я орал бы от горя. Успокойся, ма, все не так уж плохо, можешь мне поверить. Даже больше того, я даже где-то в глубине души рад, что «выиграл». Ведь все решено и больше нет места стенаниям и самоистязанию. Теперь я — колонист, покоритель вселенной. Хм-м… это где-то даже звучит гордо.
Слезы и сопли остались позади. Это продолжалось целых три дня, пока наконец Эрик всерьез не рассердился:
— Да хватит меня хоронить заживо, в конце-то концов!
— Прости, сынок, это очень тяжело…
— Это ты меня извини, ма. Все нормально. Я даже думаю, что это действительно лучший выход из положения. И иногда мне кажется, что переживания по поводу неясного будущего свели бы меня в могилу быстрее, чем какая-нибудь зараза на этом Орхане. Я бы просто банально спился бы, а то и вовсе выпрыгнул бы в окно, как это сделали почти пять тысяч человек за последний розыгрыш. А так все предельно ясно и никаких сомнений. Может, и правда, что не так страшен черт, как его малюют?
— Ты это о чем?
— Ну… Планета давно освоена. Это все же лучше, чем новые колонии, где вообще ничего не известно. Так что на Орхане шансов выжить немало. Так что все тип-топ.
— Правда?
— Конечно.
Эрик и сам уже почти верил в то, что говорил. Очень хотел верить.
— И еще, — Махов потряс в воздухе пальцем, — не вздумайте произвести замену.
Потупившиеся взгляды родителей показали ему, что он попал в точку, те были близки к такому варианту. Законом разрешалось нетерпеливому добровольцу, если таковой объявился после розыгрыша «Лотереи», заменить собой любого «счастливчика». Многие счастливчики платили громадные деньги таким добровольцам, если находили таких идиотов, конечно.
— Не вздумайте, — еще раз погрозил пальцем Эрик. — Мало того, что меня не спасете, так как я буду включен в следующий этап. За год мне работы не найти, так и себя погубите и меня не спасете. Обещайте.
— Хорошо…
Оставшееся время до назначенного срока прибытия на сборный пункт или в отстойник Эрик провел в безудержном веселье, когда один, а иногда и с друзьями.
Деньги, конечно, нужны и в колониях, но Махов справедливо заметил, что ничего подобного «Парадизу» там нет. А потому отрывался на всю катушку на всевозможных аттракционах, даже на тех, к которым раньше он и близко не подходил. Вроде «колеса смерти», где людей раскручивали так, что они выходили из него в полуобморочном состоянии. Или «носа дьявола», здесь к ногам цепляли трос и скидывали с трехсотметровой высоты. Были и «крутые горки», от перепадов высоты которой и резких переворотов на триста шестьдесят градусов начинало подташнивать. Но Махов терпел со стойкостью, достойной лучшего применения.
За эти недели, на этих сотнях аттракционов, Эрик наорался так, что с лихвой хватило бы на десяток лет, если не больше. Чуть связки не надорвал.
После аттракционов Махов напивался до полусмерти, и домой его отвозила специальная служба доставки.
Вскоре его уже начинало тошнить только от одной мысли о развлечениях. Да и не было уже на это времени. Время текло неумолимо, и вскоре остался лишь один день свободы, после которого надлежало явиться в пункт назначения, иначе начнет свою охоту полиция, а это прямая дорога на Зону.
Последний день Эрик провел с родителями, что не принесло ему большого удовлетворения, так как у матери все время были красные глаза, и она постоянно находилась на грани если не истерики, то затяжного рыдания. Но сделать это было нужно, поскольку Эрик понимал, что в противном случае сам будет жалеть об этом до конца своих дней, ведь это его предпоследний день, когда они могут побыть все вместе.
— Ладно, ма, в самом-то деле… не нужно меня хоронить, — уже в который раз повторял Эрик, сидя рядом с матерью. — Обещаю, что я буду вести себя осмотрительно, обязательно мыть руки перед едой, надевать презерватив и все такое…
Проводы затянулись до глубокой ночи, и Эрик едва смог вырваться из квартиры родителей, отклонив предложение переночевать у них.
— Нет, ма. Иначе утром будет еще хуже.
Что было бы утром, останься он ночевать, Махов даже представить боялся.
— Да-да, конечно…
— Утром увидимся. Да, и до отлета еще насмотримся друг на друга. Все, пока.
Эрик наконец оказался на улице. Так и подмывало всхлипнуть, глаза уже заволокло влажной пленкой, но он еле удержался, зная, что если позволит себе эту слабость, то разревется, как та Таня, уронившая в речку мячик.
Ноги сами привели его в ближайший бар. Пить одному не хотелось, и он в который уже раз поднял посреди ночи друзей.
— Здорово! — жизнерадостно, но с какой-то фальшью поздоровался со всеми собравшимися припозднившийся Самсон.
И снова все пошло по накатанной. Официант едва успевал менять на столе одну бутылку из-под «Коркшрева» на другую.
— Куда тебя? — сочувственно спросил Бубба.
— На Нахрен… нет… — Эрик мотнул головой, собираясь с мыслями. — На Охренеть… нет… опять не туда…
— Может, на Орхан? — подсказал Ричард, плохо пьяневший, поскольку вся жидкость из него выходила буквально через пару минут после того, как была благополучно проглочена.
— На него, — подтвердил Махов.
— Ну-у… не такая уж и поганая планета, — прогундосил Локк. — Лучше, чем Закир или даже Вассерс.
— Так может, мы с тобой поменяемся? — пьяно предложил Эрик. — Ты на Нах… на Охрен… то есть на Орхан, а я на Земле останусь, а?
Повисла неловкая пауза.
— Ладно, проехали, — махнул рукой Махов, почувствовав, что ляпнул не то, и тут же предложил тост: — За Орхан, мать его!
Все дружно опрокинули свои стопки с водкой и даже не поморщились.
Попойка начинала подходить к своему пику, когда не далеко было и до драки, но в этот момент подошел посланный барменом вышибала.
— Господа…
— Чего тебе, горилла? — спросил Махов.
Казалось, охранник ничуть не обиделся, он даже улыбнулся, глядя на то, как корчатся от смеха приятели, тыкая пальцами в сторону охранника.
— Господа, — повторил охранник более настойчиво. — Вам лучше покинуть заведение во избежание эксцессов.
— А если мы не хотим?!
— Я сделаю это силой. Но есть и более простой способ.
— Какой же?
— Это за счет заведения…
Вышибала подозвал стоявшего неподалеку официанта и взял с его подноса бутылку «Коркшрева».
— Ну так как? Будем по-хорошему или по-плохому? — спросил он.
Ознакомительная версия.
