Левой рукой Лукаш достал из кармана удостоверение, показал его сержанту.
Сержант опустил ствол автомата.
– Ты тут старший? – спросил Лукаш.
– Вообще-то лейтенант Великих, – сержант оглянулся на чек. – Но он сейчас немного занят… А что?
– Мне нужно проехать, – Лукаш зачем-то указал пальцем на КПП.
– Всем нужно проехать, – сказал сержант. – Все и проедут, по очереди. Всех досмотрят.
– Так почему не досматривают?
– Так перерыв на ланч, – усмехнулся сержант. – Жара, мать ее, вот и приходится делать перерывы.
– Таки да, – кивнул Лукаш, – жара. А ты, что ж, на солнцепеке?
– А я через полчаса сменяюсь и в расположение, – сержант задумчиво посмотрел на блок сигарет, который Лукаш держал под под мышкой.
– Я опоздаю к выезду колонны, и это будет плохо…
– Плохо, – не стал спорить сержант. – Завтра поедешь.
– Завтра уже будет поздно… И лейтенант, говоришь, отдыхает?
– Отдыхает, – сержант оглянулся на бронетранспортер.
– И часто у вас перерывы?
– Приказано щадить личный состав, – сержант наморщил конопатый нос, не сводя взгляда с сигаретного блока.
– А этих, в тачках? – Лукаш кивком указал на стоящие перед чеком машины.
– Пиндосов, что ли? – улыбка сержанта стала пренебрежительной. – А нам какое дело. Мы несем службу…
– Вдали от родины, – подсказал Лукаш.
– Что? Да, вдали от родины, между прочим, – кивнул сержант. – Если им в заднице свербит к переездам, то это их проблемы. Вот досмотровая группа отдохнет, вернется, тогда и начнем пропускать…
Лукаш оглянулся на машины, над их крышами дрожал раскаленный воздух. Ветра не было, в большинстве автомобилей наверняка не работали кондиционеры, но никто не открыл дверей и не опустил стекол.
«Американцы наверняка не позволили бы с собой так обращаться, – подумал Лукаш, – а пиндосы… Он, пиндос, виноват уже своим существованием».
– Если они у себя порядка навести не могут, – словно отвечая на мысли Лукаша, сказал сержант, – то пусть по нашим правилам живут.
Как-то он это дежурно произнес, словно цитировал кого.
– Замполит сказал? – криво усмехнулся Лукаш.
– Офицер-воспитатель, – сержант посмотрел в лицо журналиста. – А что, не так сказал?
Глаза у сержанта были светло-голубые, почти прозрачные. Безмятежные и спокойные. Взгляд уверенного в своей правоте человека. Ему так сказали, убедили. Он и сам так думает. Как с пиндосами еще можно общаться? С этими бестолковыми уродами, что разваливают собственную страну и чуть не угробили мировую экономику всего за пару лет.
Ну и если они терпят – значит, все в порядке, так ведь? Значит, их такой расклад тоже устраивает.
– Закурить не найдется? – не выдержал, наконец, сержант.
– Есть, – спохватился Лукаш. – Блока сигарет хватит?
Улыбка сержанта стала широкой и искренней, журналист ему определенно начинал нравиться.
– Хватит, – сказал сержант.
– Держи, – сказал Лукаш и сунул блок сержанту. – Я тороплюсь…
– Понятное дело, – кивнул сержант. – Мы сейчас мигом все организуем. Ты иди в свою тачку, сейчас пропущу.
Сержант подошел к первой в очереди машине, синему мини-вэну, с пакетами на верхнем багажнике и двумя детьми в салоне.
– Сваливай вправо! – сказал сержант. – Гоу ту… Райт! Это, квикли, блин!
Мини-вэн завелся. Бензин у него был паршивый, американцы наконец научились разбавлять топливо. Дети что-то закричали, но Лукаш слушать не стал, быстрым шагом, опустив взгляд, он прошел мимо очереди назад, к своему джипу. Опустился на заднее сиденье.
– Я начинаю понимать прелесть коррупционных схем, – сказал Джонни, глядя перед собой. – Раньше не понимал, а сейчас… Немного противно, но очень… очень эффективно.
Сержант освободил дорогу, размахивая руками и несколько раз пнув ботинком в дверцы особо непонятливых пиндосов. На черном «Крайслере» с вашингтонскими номерами вроде как случайно снес прикладом зеркало заднего вида, но водитель вроде как не заметил. Или не обиделся. Может, у него этих зеркал…
– Поехали, – стараясь говорить спокойно, приказал Лукаш.
– Поехали, – повторил за ним Джонни.
Когда они проезжали мимо сержанта, тот помахал им рукой. Джонни улыбнулся и помахал в ответ. «Ваньки, гоу хоум», – пробормотал он еле слышно, держа улыбку. Лукаш сделал вид, что не расслышал.
Бронетранспортер проводил их взглядом пулемета до въезда на мост, потом отвернулся.
– Успеваем, – сказал Джонни. – Я же говорил, нужно было брать контрабанду. Загрузить багажник наркотой… Или медикаментами. Хочешь шестьдесят процентов, Лукаш? Это мое последнее слово, между прочим. Шестьдесят процентов – это большие деньги.
– Я подумаю, – пообещал Лукаш. – Перед следующей поездкой – поговорим.
– Хорошо! – обрадовался Джонни. – Только давай мы еще с тобой поговорим по дороге. Есть варианты заработать и на обратных поставках…
«Как мне все это надоело, – с тоской подумал Лукаш. – Все эти разговоры-разговоры-разговоры… Хлюпанье и чавканье вонючего варева в котле под названием Вашингтон. Все следят друг за другом и за американцами, американцы просят помощи, понимают, что без временного международного контингента нынешний президент в Белом доме продержится максимум часа полтора, но при этом начинают потихоньку именовать своих защитников оккупантами, а те, в свою очередь, понимая, что без этого клоуна в Овальном кабинете, территория, которую все еще называют Соединенными Штатами Америки, очень скоро превратится в поле битвы всех против всех, ведут какие-то свои игры, подставляют коллег по миссии, пытаются чего-то заработать на бардаке, который, похоже, только набирает силу.
И все при этом делают самые невинные лица, говорят о гуманизме, законах, недопустимости анархии и хаоса.
И обеим сторонам это начинает надоедать. Не может столько вооруженных иностранцев вызывать симпатию у аборигенов. Особенно у тех, кого вроде как защищают от них самих же…»
Лукаш чуть не заснул, но слева, от аэропорта Рейгана, низко прошел транспортный самолет, набирая высоту, потом Джонни свернул вправо, не останавливаясь, проскочил чек на выезде с моста и въехал на стоянку перед Пентагоном.
Они успели.
Лукашу даже не пришлось выходить из машины, Джонни сам сбегал к старшему в конвое, передал бумаги и получил разрешение следовать в хвосте колонны, перед замыкающим бэтээром.
– Еще пять минут – и опоздали бы, – сказал Джонни, вернувшись в машину. – Пришлось бы возвращаться назад или ехать в одиночку, без конвоя.
Лукаш, совсем уж было задремавший, вскинулся, потом махнул рукой и снова закрыл глаза.
Тоже мне, конвой! Этот Джонни не видел настоящих конвоев. И если все будет продолжаться, как идет, то еще насмотрится. Два десятка грузовиков под прикрытием двух бэтээров. А танков не хочешь? А пару вертолетов огневой поддержки в воздухе? Лукаш поездил с такими гуманитарными колоннами на Ближнем Востоке, имел сомнительное удовольствие.
