Ознакомительная версия.
Будучи односторонне проницаемым, защитное поле «Годдарда» без проблем выпустило «СТ-5» и продолжило охранять его, когда он отделился от базового транспорта. Уровень заряда щита высвечивался прямо на панорамном окне пилотской кабины – гораздо более просторной, чем кабины вильдерских шаттлов. Так же как на других сайтенских кораблях, это окно служило одновременно главным тактическим монитором, куда выводилась вся важная полетная информация. Поскольку Карр присутствовала на мостике с капитаном, ее телохранители расположились там же. А поскольку им не было нужды закрывать глаза, они могли видеть все, что творилось снаружи.
Если для сайтенов в открывшемся зрелище не было ничего удивительного, то на вильдеров оно произвело впечатление. Самые крупные космические сооружения, которые когда-либо видел Клык, были орбитальными базами вильдеров и звездолетами Большого мира. Мароманнская «паутина» не шла с ними ни в какое сравнение. Когда Лавина сравнивала ее со смятой в комок железной сетью, она была недалека от истины. Это было такое хитросплетение разновеликих ячеистых конструкций, что сквозь него даже не просматривался окружающий космос. И хоть отверстия в них были достаточно большими, чтобы пропустить через себя «СТ-5», из-за хаотичности их расположения и изгибов эти решетки наслаивались одна на другую. Поэтому в них отсутствовали сквозные коридоры для пролетов и вообще сколько-нибудь прямые маршруты.
– Внимание всем звеньям! Входим в режим синхронизации! – объявил Нублар. Для пущей доходчивости его голос не только передавался по ментальной сети киборгов, но и звучал в динамиках интеркома. – Звеньям с первого по шестнадцатое включительно: приступить к расчетам оптимального курса и скорости. Звеньям с семнадцатого по двадцатое включительно: начать отслеживание столкновений и анализ повреждений. Звеньям двадцать первому и двадцать второму: держать под контролем наиболее уязвимые участки обшивки. Звену двадцать третьему: активировать ремонтные боты и задействовать их при первой необходимости. Звену двадцать четвертому: быть готовым усилить любое из звеньев, на которое придется пиковая нагрузка! Задачи ясны?.. Отлично, а теперь – за дело и не отлынивать!
– А теперь настала пора выяснить, кто же из наших игроков – самое слабое звено и кому придется сейчас нас покинуть! – откликнулся было на капитанскую речь Бобус, но Клык не дал ему договорить, пнув его по корпусу. Что было для Бобуса давно привычно, ибо сам он не имел понятия о тактичности и мог болтать даже на похоронах. Вот и приходилось Ржавому время от времени осаживать его пинками, когда он порой чрезмерно увлекался.
Было непривычно, что Нублар изъяснялся без присущей ему велеречивости. Хотя это свидетельствовало о том, что он отнесся к работе со всей серьезностью. И действительно, под управлением коллективного разума «СТ-5» стал выписывать в «паутине» такие виражи, что через полминуты у Ржавого Клыка закружилась голова. И это с его-то опытом полетов на кораблях вильдеров, где болтало так, что теки в их жилах не кровь, а сметана, она при этом всякий раз взбивалась бы в масло.
Правда, сейчас Клинки страдали не от тряски – она была для них терпимой, – а от непрерывного виляния шаттла. Который, казалось, и двух секунд не пролетел по прямой траектории. Видимо, по этой причине смаглеры и закрыли глаза – дабы мельтешение «паутины» не мешало им сконцентрироваться на расчетах. Теперь Клык тоже не отказался бы зажмуриться, да только вильдеры были не вправе оставить Лавину без надзора. А значит, им и дальше предстояло стоически переносить тяготы полета, ладно хоть смотреть в окно им было не обязательно. Пускай картинка за ним менялась чуть ли не ежесекундно, разнообразием она не блистала. Это было все то же нагромождение разных по величине, но однотипных по форме конструкций, выстроенных нанороботами из останков луны планеты Дирган. И Клык хотел надеяться, что расчеты Лавины были верными и что край у «паутины» вскоре отыщется.
Ржавый ожидал, что заряд энергетического щита будет уменьшаться постепенно, так же как на крейсере, но все произошло гораздо быстрее. Еще секунду назад уровень защитного поля держался на отметке «82 %», и вот он сразу же падает до нуля. А вместе с ним исчезла и шумоизоляция, поскольку весь мелкий мусор, с которым сталкивался шаттл, теперь застучал по его обшивке. Разглядеть этот мусор из окна на такой скорости было невозможно, но, судя по шуму, его в сплетениях «паутины» летало немало.
– Силовые экраны «Годдарда» вышли из строя, – оповестил команду Нублар. Он старался, чтобы его голос звучал бесстрастно, и все равно ему не удавалось скрыть свое волнение. – ИИ крейсера бьет тревогу. Его обшивка будет полностью уничтожена через одиннадцать с половиной минут. Наша обшивка… Что с нашей обшивкой?
– При нынешних темпах роста концентрации нанороботов обшивка шаттла продержится восемь-девять минут, – доложил кто-то из «звеньев». – Пока мы избегаем контактов с «паутиной», но встречный мусор также весь облеплен нанороботами. При каждом нашем контакте с ним они проникают к нам на корпус.
– Прибавить скорость! – распорядился капитан. – Пускай проникают, раз этого не избежать. Чем быстрее войдем в атмосферу Диргана, тем скорее избавимся от этой заразы.
– Но мы и так идем на предельной скорости, капитан, – возразило еще одно «звено». – Если мы ее увеличим, то начнем сталкиваться с «паутиной»!
– Делать, как я сказал! – остался непреклонен Нублар. – Некоторое количество касательных ударов мы выдержим, а там и «паутина» закончится.
К обычному шуму от столкновения с мусором теперь добавился звук, похожий на шорканье по металлу наждачной бумагой. Либо «СТ-5» вошел в облако невидимой пыли, либо это были отзвуки разрушительной деятельности пожирающих обшивку нанороботов. В любом случае это не сулило ничего хорошего. Особенно беря во внимание, что на шаттле не было скафандров для выхода в открытый космос. Все скафандры разобрала команда Вилбура Барса. А лишних на крейсере не нашлось, поскольку арестантов на нем всегда перевозили в анабиозных капсулах, приспособленных для нахождения в вакууме.
Как прогнозировалось, увеличение скорости отразилось на маневренности и плавности полета. Шаттл стало болтать и трясти, но лишь смаглеры почувствовали при этом серьезные неудобства. Клинки же, наоборот, сразу окунулись в настолько привычную среду, что у Ржавого даже прошло головокружение, вызванное мельтешением «паутины» за окном. Как говорится, клин был вышиблен клином – одни негативные ощущения сменились другими, но хорошо знакомыми и потому терпимыми.
Ознакомительная версия.
