Ознакомительная версия.
Обиталище Батюшко действительно удивляло. Убирали здесь нечасто, но меньшая из двух комнат представляла собой чуть ли не идеальную библиотеку. И картотека здесь имелась, и свой компьютер. Стеллажи высотой до потолка занимали все свободное место. Тысячи томов по истории, биологии, но больше всего по географии.
– Интересно, наследники у него имеются? – пробормотал Андрей, листая огромный альбом карт издания 1906 года.
– Вот они – рыбки. – Мариэтта постучала лиловым ногтем по стеклу аквариума. Рыбье обиталище, в отличие от книжных полок, казалось весьма загаженным.
– Покормить бы нужно, – сказал координатор.
Они с Мариэттой под руководством оказавшегося знатоком участкового принялись кормить обитателей аквариума. Андрей с Генкой стояли в дверях большей комнаты. Здесь интересного было поменьше: диван-кровать, огромный шкаф-купе, большой новый телевизор, боксы с дисками фильмов. Слегка оживляли дизайн два велосипеда, пристроенных в углу, да какие-то обрывки фирменных пластиковых пакетов на диване.
Андрей машинально посмотрел диски – в основном документальные фильмы типа «Дикой природы» и «Мир земли». Попадались и исторические – «Открытие Австралии», «Русская Америка».
– Он еще и коллекционер-шмоточник был, – заметил Генка, открывший дверь шкафа-купе. Содержимое гардероба господина Батюшко строго делилось на две неравные части. В меньшей висели безликие деловые костюмы и скучные галстуки. Большую часть занимала походная и экспедиционная одежда: комбинезоны, куртки, ботинки шипованные, ботинки трекинговые, ботинки тропические – хватило бы на небольшой магазинчик.
– Круто, – Генка повертел шорты, отягощенные немыслимыми карманами, застежками и связками карабинов. – Такие натяни – и вперед, любая спортсменка твоя.
– Геннадий, будь добр, верни ход мыслей в надлежащее русло. Отлежался, понимаешь ли, – пробурчал Андрей, вертя в руках невесомый ледоруб – обрезиненная рукоять, великолепный баланс, на хищном «клюве» чуть ли не золотое напыление.
– Мрачное у него хобби было. – Мариэтта, усевшись на диване, копалась в ворохе изодранной упаковки. – Дядя готовился к Большому Путешествию всей своей жизни. Из Канады прикид выписывал. «Куртка-парка… последнее поколение мембран… непревзойденный уют и удобство…»
– Это он правильно, – одобрил Генка. – Погодка ныне того…
– Ага, но не настолько «того». – Мариэтта продолжила переводить этикетку: – «Комфорт от + 8 до – 72 градусов Цельсия».
– Во дают, – восхитился Генка. – Значит, при плюс 10 тепловой удар схлопочешь, а при минус 73 зазвенишь?
– Нет, тебе просто станет некомфортно. Хм, абзац какой-то, да мне уже не комфортно, – возмутилась Капчага. – Эта куртяшка стоит 1990 евро.
– Так вот чем она греет. Это же по сколько «евров» на градус Цельсия приходится? – Генка закатил в глаза. – Уф, меня в жар бросило.
– Эту парку нужно носить с теми шортами, – сказал Андрей. – Может, поработаем, коллеги?
* * *
– Натуральный баклажан этот Батюшко. – Мариэтта торопливо застегивала «молнию» куртки. – Это надо же, куда занесло.
– Зато воздух какой чистый, – бодро восхитился Генка, нахлобучивая кепи пониже.
Группа стояла на склоне заснеженного холма. Подобные сопки-холмы громоздились до горизонта. По левую руку тянулся берег моря: стометровая полоса ледяного припая, а дальше водяной простор бутылочного цвета. С моря дул ветер, хватал ледяной лапой за лицо, насмешливо и грубо мял, морозил щеки. Андрей и не помнил, когда доводилось прочувствовать такую настоящую, морозную зиму. Не выше минус 20. Судя по всему, вечер. Нет, не зима – нормальная заполярная весна. На западе еще видно бледное пятно от зашедшего солнца. Одуреть, до чего просторный и прозрачный мир. Обзор километров на пятьдесят: сопки, торосы, море, редкие пятна низкорослых деревьев. Почти веришь этому морозному горизонту. Но все-таки «Фата» – чуть меньше запахов, чуть перехлестывает неправдоподобностью красота заката. Все чуть-чуть. Но мороз-то самый натуральный.
– Двигаемся, командир? Стоять околеем. – Генка чуть подпрыгивал на месте от нетерпения.
Андрей с сомнением смотрел на цепочку следов – они уводили по склону. Похоже, пропавший Батюшко не слишком-то колебался – немного потоптался на месте и двинулся вдоль морского берега. Смысл искать инженера? Время в «Фате» – понятие относительное, но прошло более пятидесяти часов. Мог уйти далеко, тем более ночь ему как-то нужно было пережить. Замерз? Выжил? Вышел к людям или убежищу? В любом случае Отделению придется несладко. К ночи температура запросто упадет до минус 30. Полевая форма к столь экстремальным условиям не приспособлена. Померзнет воинство. С другой стороны, время еще есть, уйти можно в любой момент.
– Прогуляемся дотемна, гражданин начальник?
Андрей глянул на подругу:
– Мысли читаем, Капчага?
Мариэтта радостно кивнула: из приподнятого капюшона куртки торчала только макушка, повязанная вишневым платком, да сияли раскосые глаза.
– Знаете, коллеги, когда вы друг другу так улыбаетесь, мне хреново, – жалобно сказал Генка. – У меня депрессия к единице подкатывает. Я завистливый.
– Не ври, – сказала Мариэтта. – Тебе одной девчонки всегда мало будет. Ты – енот-потаскун, Геночка.
– Я же не виноват. Это гормоны. Я если влюблюсь, одну-единственную любить буду. С остальными только так… чтобы не обижались. Я добрый.
– Так, идите-ка вы лесом, в смысле тундрой, с такими разговорами, – сказал Андрей. – Дотемна хорошо прогуляемся. Может, инженер где-то здесь и лежит?
Снег был не такой уж глубокий. Шагалось нормально. От ходьбы агенты согрелись. Андрей только беспокоили Мариэттины «мародеры» – обувь на мороз уж точно рассчитана не была. Но подруга заверили, что, как только ноги промерзнут, она начнет «скулить и проситься на ручки».
– Слушайте, а здесь живности полно, – сказал Генка, рассматривая то и дело попадающиеся следы. – Вот бы поохотиться. Я всю жизнь мечтал. Чтобы не на двуногих и не на бешеных собак. Этих я настрелялся. Чтобы для пищи. Чтобы костер, шашлычок, супчик. Хвосты на шапку. Чтобы не просто так живой твари башку сносить.
– Понимаю, только смотри, чтобы тебе самому «котелок» не огрызли, – Андрей показал на крупные отпечатки. – Это уже не песцы.
– Ой, а там еще крупнее, – сказала Мариэтта.
Агенты полюбовались на следы. Если это и были волки, то весьма эксклюзивные. Андрей пытался прикинуть – до каких же размеров дорастают здешние хищники?
– Заповедник, блин, – констатировал Генка и достал из рюкзака «Фермера».
Ознакомительная версия.
