Ознакомительная версия.
– Во чешет, – зевая, сказал рыжий сосед Егора. – Историк, блин. Лучше сказал бы, чего дальше ждать? Что другие места тоже утонут, как Америка? Или что твари на сушу вылезут?
Офицер будто бы услышал вопросы бойца.
– …К сожалению, в какой-то момент стало ясно, что Атлантическая катастрофа, Потоп и последовавшая гуманитарная трагедия стали только началом кризиса, который полностью разрушил прежний мировой порядок и заставил выживших людей приступить к строительству нового мира, целиком и полностью мобилизованного на борьбу с инопланетным врагом…
– Эт точно, – проронил боец. – Все теперь под ружьём, даже старики, дети и умалишенные. Сеструха моя, которая вены резала, сама в дурдоме год работает, санитаркой. Туда каждый второй по возвращении из-за океана попадает. Насмотрятся реальных жутиков, и в лучшем случае – ночными кошмарами маются, а в худшем… вообще на стены лезут. Но через месяц их всех выпинывают из богадельни, и опять в болота. Такой вот круговорот получается, добровольно-принудительный. В контракте ведь только про ранения пункты есть, про сдвиги по фазе ничего не сказано.
– …На данный момент Земля фактически поделена между людьми и чужаками. Люди владеют сушей и пресными водоемами, а пришельцы оккупировали моря и океаны. И как-то изменить эту ситуацию не получается ни у нас, ни у них. Конфликт вошел в позиционную фазу, и для победы требуется принципиально новая стратегия. Чтобы её разработать, мы накапливаем опыт и без устали ищем новые военные решения. Но не отстают и атланты. Это следует отчетливо понимать.
Первоначально чужаки быстро адаптировались к той среде, в которую упал Эпиорнис. Очутившись в океане, атланты стали грозными морскими хищниками сотен разных видов и форм. Возможно, это их естественный облик, и как раз поэтому пришельцы не испытали проблем с первичной трансформацией – из ошметков корабля-матки в отдельных существ. Однако осознав, что люди не уступят моря и океаны без боя, инопланетяне поняли, что придется выбираться на сушу и решать проблему в корне. Тогда-то они и начали приспосабливаться к жизни на воздухе, постепенно превращаясь в аналоги амфибий, а с недавних пор – и вовсе в подобие двоякодышащих людей. Происходит это не прямо на глазах, как в случае с первичной трансформацией, но всё равно невероятно быстро – за считаные месяцы…
– И когда они окончательно приспособятся к суше, нам пиндык, – подытожил сосед Егора. – Зашибенская перспектива. «Позитивная», хоть вешайся.
– …Но пока атланты не накопили достаточно сил для сухопутных операций, а мы не нашли Оружие Победы, на всех фронтах сохраняется шаткое равновесие. А на полузатопленных территориях в Новом Свете сформировался и теперь утрясается новый жизненный уклад: диковатый, если сравнивать с прежней жизнью, но предельно рациональный в условиях прифронтового хаоса. Именно в эти героические места направляются наши подразделения. Нам придется работать в сложных условиях и плечом к плечу с непростыми людьми, с новоиспеченными американскими следопытами, рейнджерами и скаутами…
– С ними поработаешь, – рыжий скептически хмыкнул. – Они во всех, кто не говорит по-английски, сразу стреляют. И по фиг им, человек ты или атлант.
Егор хотел уже попросить рыжего заткнуться, но тот сделал это сам. Ещё раз зевнул, отвернулся и засопел. Грачев какое-то время слушал лекцию, но затем тоже задремал. Последнее, что он запомнил, было подтверждение пункта прибытия: США, штат Нью-Йорк, город Сиракьюс.
«На берегу знаменитого озера Онтарио, – подумалось Грачеву. – Думал ли я в детстве, читая Купера, что увижу места, где якобы бродил Зверобой? Там всё изменилось. С одной стороны теперь соленые болота вместо лесов, а с другой – озеро разлилось, но всё равно ведь интересно. Зверобой… трава такая… зверобой…»
Егор провалился в сон, но застрявшее словечко никуда не делось. Его будто бы кто-то повторял над самым ухом, пока Грачев дремал. И когда Егор проснулся, первой мыслью была как раз та, с которой он засыпал. «Зверобой – трава или герой книги?» Глупый вопрос? Вроде бы да, но… на самом деле Егору так не казалось. Даже наоборот, на каком-то глубинном уровне у него отложилась уверенность, что это очень важное слово и в будущем оно непременно пригодится.
Грачев спросонок потянулся и бросил взгляд по сторонам. Почти все вокруг спали. Кроме рыжего и ещё одного бойца справа. Они где-то бродили. Кажется, огненная шевелюра соседа-скептика отсвечивала рядом с туалетом.
Егор тоже собрался встать, размяться, но не успел. На свободное место справа вдруг плюхнулся… боец отряда МЧС Семен Пасюк! Собственной персоной.
Не родись красивым, а родись активным. В эту формулу Семен Пасюк уверовал давно и прочно. Больше она, конечно, подходила девчонкам, но в определенных случаях годилась и парням. На фоне того же Грачева подвижный сбитень Сёма не смотрелся вообще. Фигура пирожковая, морда сальная, вечно красные глазенки в бегах, манер никаких. Зато он был при делах и в шоколаде, а красавчик Егорка изнурял себя тяжелой работой. Да ещё забивал голову сентиментальной чушью.
Надо же, пропадут без него родные! А когда он себя в гроб загонит, они не пропадут? Лох! Смазливый, неглупый, но полный лох! И чего Танька по нему мокнет? Он же ещё лет пятнадцать будет в обносках ходить. Какая из него партия?
Другое дело – Семен! Да, не красавец, зато деловой, активный, предприимчивый. Любая краля за таким, как за стеной. Не за каменной, это верно, но ведь всё равно за стеной, а не за красивой шторкой. Дуры бабы, не видят сразу выгоды, а потом волосы рвут, да поздно метаться: дети, быт, морщины.
Всё это промелькнуло в голове у Семена, пока за Егором закрывалась дверь подъезда. Когда же дверь захлопнулась, Пасюк просто выкинул лишнее из головы. Согласится Грачев работать на Сёму или нет, было вопросом десятым. У Пасюка хватало помощников. Нет, Егорка стоил двух, а то и трех, но насильно тянуть его в бизнес не имело смысла. Через силу не работник. Вот когда сам захочет, другое дело. Придет, попросится, а Сёма припомнит ему упрямство, да и вычтет пару червонцев из первой получки. Вот это будет красиво.
Но пока у Семена имелись дела поважнее подбора новых кадров. Ровно через час ему предстояла встреча. Очень важная встреча. Можно сказать, экзамен на деловую зрелость. От результатов зависело расположение к Семену самого Барона.
Пасюк давно работал на Барона, поднимался по карьерной лестнице с самых низов, как в свое время и сам хозяин. Но хоть какое-то расположение Сёма заработал буквально пару месяцев назад. Барон пригласил Пасюка на одну из вечеринок, а затем взял с собой на две ответственные встречи с очень серьезными людьми.
Ознакомительная версия.
