– Боюсь, что не понимаю, о чём вы.
– Тогда позвольте вас просветить. Не пройдёт и часа, как повстанцы под предводительством господина Шиэна выступят на столицу. А там уж как судьба решит.
– Глупо, – Бернард Лепиньски качнул головой. – Господин Танни, поверьте, я вам искренне симпатизирую, а потому столь же искренне советую отказаться от участия в этой эскападе. У господ бунтовщиков нет ни единого шанса, и, если вам хоть немного дорога жизнь и свобода, вы найдёте способ отказаться от этого безумия.
– Однако, я смотрю, это безумие для вас отнюдь не неожиданность. Вы очень спокойны для человека, только что узнавшего, что на его планете вот-вот начнётся гражданская война.
– Войны не будет, господин лейтенант. Этот канал защищён, так что, думаю, я могу быть с вами достаточно откровенным. Вы правы, я не удивлён, но, поверьте, у Шиэна и его сторонников нет ни единого шанса. Нам не нужна власть Альянса на Нильфхеле. Да-да, именно Альянса. Он рассказал вам, на чью помощь полагается?
– Ну, вообще-то, на помощь Альянса полагается вовсе не он, но в целом я в курсе.
– Тогда вы и сами должны понимать, что его победа нам не нужна. Причём говоря «нам», я имею в виду как разумных людей Нильфхеля, так и Федерацию. Вы можете передать пославшим вас, господин Танни – Нильфхель выйдет из изоляции в самое ближайшее время. Но сначала нам нужно справиться с внутренними заболеваниями.
– А вы и в самом деле откровенны, господин Лепиньски, – Райан усмехнулся. – Значит, вот каков ваш план? Сначала руками Ауга убрать восставших смутьянов, а потом избавиться от Ауга – и да здравствуют умеренность и аккуратность? Только зачем такие сложности? Не проще ли было с самого начала погнать нынешнего канцлера поганой метлой, не дожидаясь появления недовольных?
– Увы, это было не так просто сделать, как вы, должно быть, подумали. Ауга мы проморгали, он набрал силу раньше, чем мы спохватились. Наше упущёние, признаю, в том числе и моё личное.
– Иными словами, вы полагали, что он будет послушным, но он вышел из-под контроля.
– Да, если угодно, – Лепиньски едва заметно поморщился. – Кажется, вы возмущены? Но это политика, господин Танни. И, если вы думаете, что Федерация действует более честными методами, вы заблуждаетесь. Ненависть к ней возникла не на пустом месте.
– Мне это известно.
– Отлично. Тогда я буду рад проводить «Зимородок» со всем его экипажем, целым и невредимым, обратно космос. А со своими внутренними проблемами мы разберёмся сами.
– Боюсь, что проводить «Зимородок» вы сможете не раньше, чем восстание закончится, так или иначе. А если он и взлетит сейчас, то по крайней мере одного человека на нём вы точно недосчитаетесь.
– Что вы имеете в виду?
Райан обернулся к Максу и кивнул. До того младший Лепиньски сидел у стены, вне поля зрения камеры, но теперь он поднялся и подошёл к Райану.
– Здравствуй, папа, – тихо сказал Макс.
– Макс?! Ты… Ты у них?
– Да. И, предвосхищая твой вопрос – я намерен принять участие в выступлении. Самое активное.
– Я думал, что ты сейчас в порту, – отец Макса уже взял себя в руки.
– Два часа назад «Зимородок» оттуда улетел. Справься у тамошних служб.
– Они не должны были давать вам разрешения.
– Мы обошлись без него. Так закрыть порт было твоей идеей?
– Лейтенант Танни, – теперь Бернард смотрел только на Райана, – если с моим сыном что-нибудь случится, вы за это ответите, я вам обещаю.
– Вы, безусловно, можете попытаться, – кивнул лейтенант. – Вот только безопасность вашего сына теперь зависит не от меня. Я не могу удержать нильфхельца от участия в нильфхельских делах. А что по этому поводу намерены предпринять вы – дело ваше.
– Можешь не предпринимать вообще ничего, – добавил Макс. – Тебе ведь не впервой чем-то жертвовать ради общего блага, не так ли?
– Макс…
– Хватит, папа. Мы с тобой уже всё сказали друг другу, и от повторения ничего не изменится.
И Макс, развернувшись на каблуках, вышел. Райан и Бернард некоторое время молча смотрели друг на друга.
– Вы хороший шантажист, лейтенант, – прервал молчание Лепиньски-старший.
– Это политика, господин Лепиньски. В ней далеко не всегда работают честные методы.
– И что, по-вашему, я теперь должен сделать?
– Это уж вам виднее. Но знаете… Лично на меня господин Шиэн произвёл впечатление человека порядочного и здравомыслящего. Он, безусловно, будет вам благодарен за любую помощь. Так ли вы много потеряете, если он вдруг, паче чаяния, победит? А что Альянса тут не будет, я готов поручиться. Это, как вы понимаете, не в интересах Федерации.
Всё прошло так легко, что было даже странно. Ну, или так показалось Раулю, не принимавшему участия в военных действиях, длившихся менее суток. Он, так же как и Мариса с Давиной, остались на базе, в то время как Ральф с Райаном и Максом, прихватив с собой Ульриха, отправились в столицу. Карла увязалась с ними, хотя её пытались отговорить, но девушка была настойчива. Командовать вооружёнными силами повстанцев остался Петер, хоть и со скрипом, но согласившийся следовать выработанному совместно с федералами плану. Как там у него шли дела, Рауль не знал, но под утро следующего дня военные действия прекратились, так как потеряли всякий смысл. Из Мидгарда пришло известие о свершившемся перевороте.
Всё было проделано настолько чисто и стремительно, что не приходилось сомневаться – столичные заговорщики действовали по заранее продуманному плану. Возможно, его пришлось подкорректировать в связи с изменившимися обстоятельствами, но не более того. Бернард Лепиньски честно отработал своё место в новом правительстве. О канцлере было известно, что его нашли мёртвым, но застрелился ли он сам, или ему помогли, Рауль судить бы не взялся. Да и какая разница? Остальные из правящей клики по большей части оказались арестованы. Военное командование после непродолжительных колебаний всё же решило присягнуть новому канцлеру Ральфу Шиэну. Господин Лепиньски получил портфель министра внутренних дел. В дальнейшее распределение должностей Рауль не вникал.
Теперь весь экипаж «Зимородка» в полном составе расположился в опустевшем офисе «Аталанты», по приказу новой власти взятом под охрану, но оставленном в распоряжении Федерации и её представителей в лице Давины и её подчинённых. Сотрудники корпорации сейчас сидели под домашним арестом, что было мерой не столько наказания, сколько защиты – Мортимер и Танни испугались, как бы горячие головы не занялись самосудом, и Ральф с ними согласился. Дальнейшая судьба сотрудников зависела от результатов переговоров Нильфхеля и Федерации. Теперь офицеры без особого энтузиазма просматривали базы данных совета директоров. Там, безусловно, было много интересного, но всё равно этим скоро займутся федеральные следователи, а потому можно было особо и не стараться.
