Ознакомительная версия.
– Не шпион вроде бы, – возразил Протасов. – Да и посинеть должен от яда. А он, видишь, розовый.
– Сейчас доктор придет, – пообещал еще один охранник. – Вон, топает. Главный спец округа, ветеран Сопротивления.
– Знаем, – проронил Рыжиков.
Врач шел неторопливо. В другой ситуации это выглядело бы нормально, но сейчас типичная докторская неспешность раздражала. Впрочем, высказываться на эту тему никто не стал. Оно и верно, куда спешить, если пациент скорее мертв, чем жив, и это очевидно даже для неспециалистов? К тому же врач на ходу настраивал какой-то компактный, но явно мудреный приборчик.
– Привет, Артем Сергеевич, – Рыжиков протянул врачу руку.
– Салют, Рыжий, – ответил врач. – Все в рейдах? Я думал, тебя повысили, в кабинете сидишь.
– Сижу, но тут особый случай.
– Вижу. Разошлись все, – приказал доктор, присев рядом с телом. – И не дышать. В первую очередь вас касается…
Он указал на одного из бойцов охраны.
– А я чего? – охранник дыхнул на ладонь и понюхал. – Сутки ни капли.
– Отойди, – Протасов оттеснил бойца. – Медицина – точная наука.
– Верно мыслите, юноша, – доктор приложил аппарат к запястью странного пассажира. – Посмотрим, посмотрим…
Минуты три или четыре врач сидел на корточках, сосредоточенно изучая показания на маленьком экранчике прибора, затем встал и показал приборчик Рыжикову.
– Я не разбираюсь, – сказал капитан. – В двух словах, если можно.
– Отчего ж нельзя, можно, – врач кивнул. – Вашей вины тут нет. Пациент был мертв по прибытии.
– Это как? – удивился Рыжиков.
– Как-то так. Уже часа четыре как.
– Мертв?
– Мертвее некуда.
– А как же он… ходил? – негромко спросил Протасов.
– Е-мое, – проронил третий оперативник. – Это зомби, что ли, не робот?
– Хрен редьки не слаще, – сказал Протасов.
– Зомби, не зомби, – врач пожал плечами. – Сами разбирайтесь. Мое дело поставить предварительный диагноз. Я поставил. Cadaver. То есть труп. Судя по первым признакам трупного окоченения… вот здесь, мышцы лица, шея… при столь худосочном телосложении… могу предположить, что мертв этот юноша уже часа три или четыре. А наркота растворена в крови. Или, наоборот, кровь в наркоте. Концентрация настолько высока, что определить трудно.
– Не понимаю, Архангел, – капитан поморщился. – Концентрация чего в чем?
– Концентрация наркотиков в том, что заменяет кровь этого вот… пациента, – терпеливо пояснил бывший коллега Рыжего-Рыжикова по ночной охоте на чужаков.
– В том, что заменяет кровь? Это в чем?
– В жидкости, – доктор поднял приборчик на уровень глаз и рассмотрел встроенную в него прозрачную капсулу на просвет. – Видите вот эту жидкость, розовую в крапинку? Крови минимум, и та сгустками. А что вместо нее, не знаю, возможно, физраствор, а может, специальный растворитель. Я на язык должен пробовать? В лаборатории определят, не волнуйтесь.
– И как же они это сделали? – озадачился все тот же любознательный Протасов.
– Я врач, а не наркодилер, поэтому технологию вам не распишу, но, думаю, кровь из трупа слили, закачали в сосуды раствор с наркотой, а чтобы мужчина не выделялся среди других пассажиров, наложили слой грима. А уж как он ходил и все такое, это вы мне расскажете, если захотите, я ведь человек старой закваски, не индиго. Расскажете?
– Нет, Артем, не расскажем, – Рыжиков мотнул головой.
– Так я и думал. Тогда у меня все.
– Понятно, доктор, спасибо.
– Не за что, Рыжий. Обращайтесь. Желательно живыми.
– Типун тебе…
– Вот она, благодарность, – врач усмехнулся и вынул из приборчика флэш-карту. – Держи прибор, Рыжий. Передай своим алхимикам. Лучше всего прямиком Сан Санычу отнеси. А я отчет напишу и по электронке ему отправлю.
– Архангел, это секретная операция, – с серьезной миной предупредил Рыжиков. – Так что…
– Флэшку съем, – пообещал врач. – Всем нашим привет передавай. Танку персонально.
Он отсалютовал и вразвалочку удалился восвояси.
– Нет, вы поняли! – проводив взглядом доктора, пробормотал лейтенант Протасов. – Зомби! Откуда? Как?!
– Кто его вел, вот вопрос, – сказал третий опер.
– А вот это правильный вопрос, – заявил Рыжиков. – Кто, а уж потом – как. Если найдем кукловода, он сам все расскажет.
– В мыслесети народ молчит, – сообщил Протасов. – Все в шоке.
– Сам слышу. Но искать надо. С мыслесетью или без нее. Думаю, он где-то поблизости.
– В смысле? – Протасов растерянно оглянулся.
– Необязательно, – возразил третий оперативник. – Кукловоду необязательно находиться в шаговой доступности, он мог управлять этим зомби откуда угодно, хоть из Австралии.
– Но трупное окоченение никто не отменял, – уверенно возразил Рыжиков. – Парень тощий, коченеет медленно, как заметил доктор, но дольше шести часов не продержится. Этого зомби должны были встречать, пока он не начал запинаться о собственные ноги. Если не кукловод, то хотя бы его подельники, а это уже ниточка.
– Пройдемся по мыслеэфиру? – предложил лейтенант Протасов.
– Так точно. А коллеги прочешут терминал физически, – сказал Рыжиков вслух и обернулся к охранникам: – Только ненавязчиво, без шума. Ищем того, кто управлял этой марионеткой.
– Трупом?! – удивленно спросил один из охранников.
– Так точно.
– Пипец какой-то, – охранник брезгливо поморщился и поежился. – Я думал, такое только в книжках и фильмах бывает.
– Бывает! – фыркнул Протасов. – Совсем все смешалось в головах. Кони, люди… реальная жизнь, виртуальная… Не бывает такого, боец, не бывает! В книжках и фильмах такое моделируется и обыгрывается, а реально что-то бывает только в нормальной жизни, почувствуй разницу.
– Пока не чувствую, – охранник кивком указал на труп. – Может, проблема в том, что я не такой умный, как ты, лейтенант?
– Умыл, – третий опер усмехнулся и подтолкнул Протасова к переходу обратно в зал прилета. – Идем, есть ниточка. Товарищ капитан, я его нащупал! На электричке собирается улизнуть. Она через минуту отправляется!
– Тогда бегом! – приказал Рыжиков.
Троица оперативников влетела в хвостовой вагон красной электрички «Аэропорт Домодедово – Павелецкая» в самый последний момент. На «осторожно» в тамбур запрыгнул Протасов, а на «двери закрываются» – третий опер и Рыжиков. По нормальному сценарию им следовало минуту отдышаться и уже после двинуться по вагонам, изображая обычных пассажиров, но сегодня все сценарии шли прахом. Третий опер только и успел сказать: «Он в третьем», как всю группу накрыл один мощный ментальный взрыв. Тому, кто не в курсе, что такое мыслесеть, объяснить суть такого явления, как ментальный взрыв, невозможно, так что поверьте на слово. Получили оперативники по полной программе. Все равно что один из братьев Кличко врезал в челюсть, а другой добавил в лоб. У Протасова даже кровь носом пошла. А ведь на самом деле никакого физического воздействия не было и в помине. Злоумышленник сидел в третьем вагоне. То есть от оперов его отделяли десятки метров.
Ознакомительная версия.
