— И никогда больше не стану, — заявила Джейна. — Больше не рассчитывай на меня. Если ты будешь умирать от жажды где-нибудь в песках Татуина, я даже не плюну тебе в лицо, чтобы ты освежился, — с этими словами она покинула ангар, нашла свою каюту, выключила в ней свет и громко зарыдала.
А на следующий день, с разрешения Гэвина Дарклайтера, она взяла отгул и отправилась на поиски "Вольного торговца".
— Странное дело, — пробормотал Корран, наблюдая в ромбовидный транспаристиловый иллюминатор корабля гивинов за тем, как "Вольный торговец" увеличивается в размерах.
— О чём ты? — спросил Энакин.
— Никогда раньше не был так счастлив видеть корабль своего тестя.
— А! — Энакин попытался улыбнуться, но у него не очень-то получилось. Он искал тётю Мару в Силе и получал двоякие результаты: с одной стороны он иногда чувствовал, что нашёл её, но с другой Сила время от времени подсказывала, что её нет вообще. В глубине души он боялся, что она уже умерла, и случайные ощущения контакта были ни чем иным, как отпечатками её прежде внушительного в Силе силуэта.
Он хотел отправиться в каюту и разбудить Тахири, но обнаружил её стоящей в метре от себя. Она коротко улыбнулась.
— Э-э… привет, — поздоровался он.
— Привет, — отозвалась Тахири. Её глаза отказывались фокусироваться на лице Энакина, и он почувствовал в её поведении нерешительность, схожую с его собственной. — Похоже, мы почти на месте, — небрежно бросила она.
— Ну да, — кивнул он. Почему же он ощущал себя так, будто поверхность уходит из-под ног, а пальцы немеют при любом движении? Неужели это всё из-за Тахири?
— И мы наконец сможем избавиться от этих штуковин, — продолжала она. — Никогда в жизни больше не надену скафандра.
— Да. Я тоже.
Термокостюмы сделали невозможным повторение того, что произошло в шкафу на станции Яг’Дула, но что будет, когда они с Тахири вновь примут цивильный вид? Пугающая мысль.
— Как думаешь, с Марой всё в порядке?
Энакин мотнул головой.
— Нет.
— С ней всё будет хорошо. Так должно быть.
— Ну да.
В рубке воцарилась неловкая затянувшаяся тишина, пока их медленно сносило к "Вольному торговцу". Корран ушёл с головой в разгадывание головоломки, как подтвердить их статус, чтобы получить доступ в ангар — ведь они вернулись сюда отнюдь не на том корабле, на каком улетали.
— Эй, Энакин? — прервала паузу Тахири.
— А?
— Что происходит? Из тебя и слова не вытянешь с тех пор, как мы покинули Яг’Дул.
— Ну, мы были немного заняты, и я… я беспокоился за тётю Мару.
— Да? Похоже, ты пересмотрел своё мнение?
— О чём ты?
— О… ну ты знаешь. Ты теперь сожалеешь, да? Я имею в виду, мы были близки к гибели и всё такое. Я всё прекрасно понимаю, мы долго были лучшими друзьями, но, быть может, сейчас ты считаешь, что я ещё слишком мала, и вспоминаешь, сколько несчастья я тебе причинила, и, возможно, нам просто надо забыть… — её взгляд наконец остановился на его лице, и Энакин содрогнулся, словно от электрического разряда.
— Тахири…
— Ты прав. Я понимаю. Ничего.
— Тахири, я ничего не передумал. И не сожалею ни капельки. Я точно не знаю, что всё это значит, но мы оба молоды, ты и я. Я не испытываю никаких негативных эмоций оттого, что поцеловал тебя. И, мм… произошло это вовсе не потому, что мы умирали.
— Правда?
— Честное слово.
— Ну, тогда всё в порядке.
Он решал, что бы ещё сказать, когда острая болевая игла пронзила его тело насквозь.
— Тётя Мара! — задыхаясь, пробормотал он. — Тётя Мара! — вторая ослепляющая волна агонии подкосила его колени, и он рухнул на палубу.
***
В следующую секунду после приземления Энакин молнией метнулся прочь от корабля. Пролетев мимо разинувших от удивления рот студентов джедаев, явившихся в ангар на встречу гостей, он махнул напрямик к медицинскому отсеку. В турболифте очередная болезненная вспышка настигла его, и он был вынужден Силой блокировать её, чтобы не потерять сознание.
У входа в палату он обнаружил Миракс, Бустера, Вэлина, Джизеллу и ещё с полдюжины других нервничающих людей. При появлении Энакина все взоры были мгновенно обращены на него.
— Тётя Мара! — прошептал он. — Что с ней?
Миракс обняла его.
— С Марой всё в порядке, — произнесла она. — Но где же вы так долго пропадали? Корран с тобой?
Энакин проигнорировал реплику.
— Но боль… — начал он.
— Это нормально, — ответила Миракс. — Ну, так где Корран?
— Корран в порядке. Он сейчас подойдёт. Миракс, я чувствовал, как она умирает.
— Умирала. Теперь уже нет. Как-то в Силе, она и Люк… В общем, мы не знаем, как, но йуужань-вонгская зараза исчезла. Навсегда.
— Но тогда боль…
— Естественная. Жуткая, подавляющая, но естественная. Поверь мне, я испытывала её дважды.
— Ты имеешь в виду…?
Он замолк, поскольку дверь в палату со скрипом отворилась. Стоявшая позади неё Силгал выглядела весьма и весьма уставшей.
— Вы можете войти, — разрешила она. — Но только не все сразу.
Первыми вошли Энакин и Миракс.
Мара всё ещё выглядела нездоровой. Лицо её было бледным, осунувшимся, на лбу блестели капельки пота. Но она улыбалась, её нефритовые глаза лучились непривычным восторгом и счастьем. Люк склонился над женой, держа её за руку.
— Люк, Мара, — весело проворковала Миракс. — Посмотрите, кого я к вам привела.
— Энакин! — воскликнул Люк. — Это ты! А Корран и Тахири с тобой?
— Ага, — рассеянно кивнул подросток, всё его внимание было приковано к небольшому живому комочку, лежащему на изгибе Мариной руки. Он подошёл ближе. Маленькие чёрные глазки смотрели в его сторону, но как будто не замечали его присутствия.
— Ух ты! — выдохнул он.
— Привет, Энакин, — слабым голосом произнесла Мара. — Я знала, что ты придёшь.
— Я думал, что ты… Могу я подойти ближе?
— Конечно.
Энакин уставился на новорождённого.
— Они все такие… отвратительные? — скривился он.
— Тебе придётся перефразировать, — назидательно сказала Мара. — После всего, что мы пережили… Перебери возможные антонимы.
— Я хотел сказать, что он…
— Его зовут Бен, — подсказал Люк.
— Он просто великолепен. И в Силе, и… Но он весь такой сжатый и сморщенный.
— Такой же, каким был ты, — напомнила ему Мара.
— И с тобой, в самом деле, всё в порядке?
— Никогда мне не было так хорошо, как сейчас, — произнесла Мара. — Всё просто замечательно. — Она опустила взгляд на своего ребёнка. — Да, замечательно, — несмотря на всю усталость, её улыбка сияла так, что могла бы зажечь все огни на огромном Корусканте.
