Слава Соколовский выглядел растерянным:
— Он и так очень страшен. А огнемет, это что?
Полковник-попаданец с веселеньким видом подмигнул:
— Вроде сказочного змея Горыныча, скоро увидишь.
Слава невольно вздрогнул всматриваясь в монстра. Максим же видимо хотел, чтобы у юного герцога очко сильнее взыграло:
— Тут я установил коробку передач и двенадцать режимов скорости, начнем с первого будем прогонять по нему самых лучших воинов. Для остальных русские кузнецы изготовят тренажеры попроще. Ну, ты готов?
Слава на это лишь вздрогнул:
— Может сначала ты, о великий ангел.
Максимка кивнул, его помощница и жена Анжелика включила тренажер и стала активное его раскручивать. Громадная воительница, исповедующая магию Родоверия, заявила:
— Давай по быстрее, это для меня легкая забава. А тебя муженек не пущу!
Максиму это хоть и обидно, но юноша промолчал. Искусственный монстр вздрогнул и завертелся вокруг оси. Лезвия мечей и кинжалов замелькали с безжалостной и непоколебимой уверенностью. Цепи рассекали воздух с визгом, топор скрежетал, исполняя, как казалось отнюдь не трусливому Славе замогильную песню.
Скорость вращения все нарастала, гул становился сильнее. Казалась, что к тренажеру не проскочит даже муха. Но Анжелика подхватив два меча, легко ушла от цепей и нунчаков, отбила мечи и нанесла дюжину едва заметных ударов по отмеченным краской целям.
Через какое-то мгновение по тому месту, где она находилась, ударили громадный топор и прошлись копья. Сделала «волну» трезубец. Двигаясь с грациозной стремительностью, Анжелика повторила атаку, но уже в другой последовательности нанося удары по смертельным точкам предполагаемого противника. Затем совершив десятикратное сальто, вылетела из поражаемой зоны, демонстрируя свою чудесную фигуру со сказочным сочетанием мощи и изящества танцовщицы:
— Вот так! Красиво! Ни чего сложного, теперь ты!
Слава выглядел растерянным и Анжелика громко прикрикнула:
— Выбирай оружие переросток!
Слава Соколовский выбрал те самые мечи, что были у Анжелики, здраво рассудив, что искушенной в ратном деле огнезарной Дьяволице виднее. Тренажер чуть замедлился, но казался по-прежнему очень грозным.
Слава отчаянно разминался, мысленно прокручивая сложные движения машины смерти, когда чудовище заметно затормозилось, он решился. Юноша перекрестился:
— Что же я теперь смогу!
Наконец разогрев мышцы Слава Соколовский вошел в круг атаки. Ему было страшновато, при всей своей тренированности, ловкости и проворстве он долго не мог прорваться сквозь стальной лес и мельтешащие злым блеском лезвия, то и дело, отскакивая назад. Затем Слава подпрыгнул, проскочив мимо цепей, сумел достать краем меча обведенную краской смертельную точку.
Затем он отбил меч, но потерял равновесие, синхронность была нарушена, от тяжелого топора пришлось отбиваться двумя мечами. Краем глаза Слава Соколовский успел засечь цепь, однако подпрыгнул с большим опозданием, получил колючий шлепок по босым ногам. А следующий удар булавой в грудь отбросил на пять метров. Слава тут же вскочил, в ярости размахивая мечами, ринулся вперед. Злость придала силы и скорости, и мальчик успел два раза хорошенько врезать противнику, прежде чем ему перепало сначала от нунчака, а затем и от меча. Прожег кимоно трезубец, ошпарив кожу. Закапала кровь, и Слава Соколовский отскочил обратно, пошатываясь и морщась от боли.
— Для начала не плохо, но следи за защитой, ты быстро научишься крушить манекены. — Максим сделал пару простых советов. — Да и мечи выбери потяжелее, этими слишком трудно отбивать удары.
Анжелика подковырнула:
— Да он взял вроде моих кладенцы, только куда полегче весом:
Слава тяжело вздохнул:
— Вам хорошо говорить учитель, для вас любые мечи легки, а вот попробуй имея человеческие руки, помахать увесистым оружием.
Анжелика презрительно махнула ладонью:
— У тебя не по возрасту крепкие мышцы и кости. Меч я вижу, тебе ничего не сломал, ожоги от трезубца пустяки, так что приучайся к серьезному оружию. А пока продолжать тренировки самостоятельно.
— Это настоящее пекло! Но я пройду его! Это мой долг! — Простонал мальчишка, почесывая сбитую ногу.
— Слушай ты! — Полковник-попаданец обратился к помощнице и жене. — Увеличь скорость, спустя два часа к тебе подойдут хлопцы, вот для них можешь скорость уменьшить. А ты сокол меня извини, не могу я тебе одному уделять столько внимания.
Адская муштра и гонками на выживание продолжилась. Слава тренировался, стиснув зубы, смахивая пот, застилающий глаза и не обращая внимания на раны покрывающие тело все более замысловатым узором. Когда пару часов подошли другие мальчики стало чуть полегче, а скорость тренажера слегка снизилась. Но этим ребятам тоже доставалось под орехи, они были в крови, а тренировка продолжалась до позднего вечера. Максим Снарядов так и не появился, у попаданца-полковника и без того было полно срочных дел.
Так что Славе оставалось только петь;
Судьба меня забросила от Родины далёко,
Химеры преисподней злой, все прут со всех сторон!
О до чего же в мире сем так горестно, жестоко,
Неужто безмятежный быт навеки запрещен!
О губы деве чудной красоты,
В них мед и аромат цветов душистых!
Пусть в пламени жестоком детские мечты,
Но помысел сердец навеки будет чистым!
К Всевышнему с глубин, я вознесу моленье,
До коле Сатане терзать мою любовь!
Испытывать в груди тяжелое томленье,
Амур, послав стелу, мне в око, а не в бровь!
Но ад в моей душ, сдул ветерок прохладный,
Могучий херувим нам озаряет путь!
Возлюбленной уста, сласть — поцелуй отрадный,
До самого экстаза дивной страсти донырнуть!
Не время как всегда — война меня застала,
В наряде я гарцую вместе с милой боевом!
Ведь хочет супостат, Русь сбросить с пьедестала,
Но подлого стервятника мы в щепки разобьем!
Но чего любви мучительно желанье,
Как плоть от воздержания, терзается, дрожит!
Хоть на своей земле — мерещиться изгнанье,
Прогнулся от ударов судьбы воли юной щит!
Вот до чего хочу, любовь в свои объятья,
Томление моих не очень долгих лет!
Товарищи мои славяне, веры братья,
Чей край в рассвет, верь, доблестью согрет!
И нет средь кто любим, кусков из льда холодных,
Мы оба под венцом, скрепив союз кольцом!
Брак наш произвел потомков благородных,
О до чего приятно быть для них отцом!
А годы хоть идут, тропинкой как метелью,
Но старость не грозить, тем, кто в науке царь!
Пройти искус вражды, по хрупкому ущелью,
Чтоб выше стать судьбы умом своим дерзать!
Да сильный человек — кузнец и токарь счастья,
Когда девчонка с ним, не мальчик — богатырь!
А от чего порой случаются напасти?
В полон уводят дев и требуют ясырь!
Все дело в сем биче — убогом эгоизме,
Который для людей, особый, мерзкий враг!
Но чтобы отпрыск наш вдруг не погряз в цинизме,
Мораль потомкам изложу доходчиво в стихах!
Тем временем специальный уполномоченный от старшего брата и Архипатриарха кардинал Лийва встречался с иезуитом-посланником ордена «Драконья пасть» Саракко. Тот сообщал последние сведения.
